не сумел отказать себе в удовольствии и чуть повернул голову, чтобы полюбоваться потрясенной физиономией охранника…
– И давно ты здесь трясешь задницей?
– Да уж больше полугода.
Они сидели в дальнем углу опустевшего зала, за тем самым столиком, и лакали местное виски. Оба успели сойтись на том, что больше всего это пойло напоминает самогон, который Казимеж гнал на Фарсалосе из картофельных очисток и абрикосовых косточек, только оно тому самогону и в подметки не годится. Однако они не были достаточно артистичными людьми, чтобы травить себя огненной бластерией, а так называемая контрабандная «Боярская» со Светлого Владимира на самом деле не имела с настоящей ничего общего: обычный плохо разбавленный спирт. На столе перед ними в стакане воды мягко мерцали фиалки.
– А до этого где тебя носило? – поинтересовался Родим, бултыхая в бокале темно-коричневую жидкость с резким запахом. – Я на тебя вышел чудом.
– Сразу после отставки вернулась в родные края и пыталась начать жить нормальной жизнью. – Рысь помолчала, скрипнула стулом. Подняла взгляд на собеседника. – Отчего-то не смогла. Ну, чего тебе объяснять, сам небось все понимаешь… Завербовалась на рудники в пояс Альгавы. Там было тяжело, но здо́рово. Изматывающая работа, тяжелые условия, тупой быт, чужие люди вокруг – то, что нужно, чтобы побыстрее забыть о Дальнем Приюте. Но меня оттуда быстро вышибли. Когда количество шахтеров, которых я изувечила, перевалило за второй десяток, руководство шахт заявило, что не намерено терпеть убытки и постоянно решать вопрос с наймом нового персонала из-за того, что какой-то сучке взбрело в голову, будто у нее между ног сокровище, которое следует защищать всеми доступными средствами, включая табуретки с камбуза, распорные штанги и запасные буры большого диаметра.
Покачав головой, она еще плеснула себе виски из стоявшей на столе бутылки: в местном баре у нее был неограниченный кредит. Пестрецов не стал ухаживать за ней и наполнять ее бокал – Рысь страшно этого не любила.
– Потом моталась по галактике, – продолжала она, отхлебнув. – Кое-какие связи остались, устраивалась то там, то здесь. Так, чтобы побольше выматываться и поменьше вспоминать. Оцедонтов кормила в Мирмикейском зоопарке. – Она невесело фыркнула. – Но Горностаям ли бояться грязи, командир? А насчет денег – так много ли мне надо? Конура чуть побольше шкафа да пожрать два раза в день. Никого видеть не хотелось, думала, повешусь или с ума сойду… Пару раз устроилась на более или менее приличную работу, но на одной оказалось слишком много свободного времени, а со второй тоже быстро турнули – там надо было спать с хозяином. То есть это в контракт не входило и выяснилось уже потом, по ходу дела, так что у нас с руководством сразу возникло взаимное непонимание. В общем, в конце концов выбросило меня прибоем сюда. За полгода уже стала здесь достопримечательностью – как же, стриптизерша, которая никому не дает! У местных такое в голове не укладывается…
– И что, много уже яиц отбила? – усмехнулся