посмотреть.
Антон вновь взглянул на подшивку.
Надежды на то, что о его родителях (или о нем самом) еще что-нибудь напишут, было мало, но он все же пролистал еще несколько выпусков за август и сентябрь. И ничего не обнаружил. Смотреть дальше не имело смысла. Но пролистать назад стоило. Все же в статье упоминалось о еще четырех семьях, погибших ранее.
Антон вернулся к первому выпуску за август. Но ничего там не обнаружил. Зато во втором, на второй странице была небольшая заметка: «Грозит ли опасность советским гражданам?»
7
Пятнадцатилетний Трефильев Дима был найден мертвым в воскресенье 6 числа на выезде из города, буквально в метре от знака с названием города. В милиции сообщили, что его сбила машина, отбросив на обочину. А когда они пришли к нему домой, чтобы сообщить родителям о его смерти, то обнаружили тело гражданки Трефильевой Татьяны Сергеевны. Как сказали в милиции: «Она упала в подвал и сломала шею». Ее мужа и отца пятнадцатилетнего Димы гражданина Трефильева Константина Антоновича не было ни дома ни на работе. Его тело обнаружили рыбаки утром 7 числа в понедельник в реке Торопа на границе города. Вероятно, утонул еще в воскресенье.
Смерть семьи Трефильевых в милиции не стали связывать со смертями погибших ранее еще трех семей. Как объяснил полковник Муров: «Это всего лишь череда несчастных случаев, и угрозы для советских граждан нет».
8
Антон пролистал газету дальше и вновь уткнувшись в статью «Граждане, будьте осторожны с газом!», закрыл подшивку.
Это всего лишь череда несчастных случаев, и угрозы для советских граждан нет.
Но почему-то ему показалось, что смерти всех четырех семей были не случайными. Их могло что-то объединять, как и его семью то же. Вот только смерти действительно походят на несчастные случаи. Утопление, сломанная шея от падения в подвал, сбит машиной… отравление газом. И что-то случившееся с ним (какая-то травма, еще один несчастный случай, только оказавшийся не смертельным). Не стоит забывать и про три других семьи, о которых ничего не было сказано. И если это не явные убийства, о чем уже точно было бы написано, то…
Это всего лишь череда несчастных случаев…
Но не много ли таких случаев за первую половину месяца? И не просто кто-то, а семьи: взрослые и их дети.
Пятнадцатилетний Трефильев Дима.
Имя и фамилия показались Антону знакомыми. Но никаких ассоциаций не всплыло. Просто мальчик, который в то время был старше его на год. Мальчик, который мог быть его (другом?) знакомым, или просто проходившим мимо на перемене в школе.
И все же что-то внутри него готово было откликнуться на это имя. Вот только оно было глубоко и за пределами его воспоминаний.
Антон вновь почувствовал липкую паутину, окутывающую его с головы до ног. И паутину эту плела своим неприязненным взглядом библиотекарша. Он подумал, что если бы ее глаза умели прожигать дыры,