1980 года в Харе), посмевший заснуть в офицерской палатке под Тулуканом.
Разбуженные голосом командира, да и просто холодом стали открывать глаза прапорщик Шатилов, я, командир огневого взвода (партизан, фамилии не помню), еще какой-то партизан – типа командир разведывательного взвода. И еще какой-то прапорщик, чью фамилию в мозгах стерло время.
– Эй, – Шатилов ногой ткнул в спину спящего солдата, но тому всё было по хрену.
– Ты, чё сука, – обалдевший от такого хамства Князев уже завизжал, словно электродрель, выдавая тона близкие к критическим. Старый капитан был страшен в гневе. А замерзший капитан со вшами был просто ужасен.
– Я товарищ капитан, – сонно прошмякал губами Дисевич, начиная понимать, где находиться. И от того в его глазах не на шутку разжегся страх.
– Почему холодно, сучий потрох?
– Ой, – он тронул черными от грязи руками затухшую печь. – Ой, сейчас разожгу…
Часы показывали шесть. Хотя и пора было вставать, никто этого делать не хотел, требовалась накачка комбата.
– Господа офицеры, подъем. И к личному составу. Всех мыть, если найдете воду. Проверить оружие. Где спички? – это уже к Дисевичу.
– Вот, – вынимает истопник коробку из кармана фуфайки.
– Ты чего спички воруешь?
– А, что б другие не украли.
Пока солдат разжигал буржуйку, мы медленно вылезали из теплого шатра в мороз. Снег кое-где покрыл землю белой простыней. Но в основном под сапогами лежал мерзлый грунт, по твердости уступавший граниту лишь немного. Оцепление, выставленное вчера в ночь, возвращалось в расположение батареи. Партизаны, а в боевое оцепление ставили только их, тащили матрацы, мокрые с одной стороны. Скажите, какой дурак будет всю ночь спать на голой земле? Оружие, автоматы АК-74, висело у них сзади, как крылья ангелов. Эта ночь прошла спокойно и, слава Богу. Или Аллаху, главное – спокойно.
– Батарея подъем! – заорал я, желая хоть как согреться, интенсивно размахивая руками. Немного воды, поставленной истопников на печку, согреется через пару часов. Не ранее. А до этого момента надо было хоть как навести на себе порядок. Поэтому – чесались. Все. А больше всех – уроженцы Кавказа. Их вши особенно уважали. За шерсть.
Просыпающаяся батарея медленно выползала из нор, куда их загнал мороз. Кто спал в кабине машины, кто в кузове не имело значения – морды у всех были одинаково грязными. После помывки грязными и оставались, кроме овала на лице, зарозовевшем на морозе.
За спиной нарастал шум. Оглянувшись, я заметил, как у палатки капитан Князев бегает за Дисевичем, пиная того ногами. Бьет сильно, не жалея сапог. Смотреть на зрелище было отрадно. Маленький командир батареи, ростом не более 160 сантиметров, пинками гоняет Дисевича, чуть выше его. Два, так сказать, клоуна большого цирка под названием Советская Армия. Вот и дождался Афганистан интернационалистов. Здравствуйте, девочки….
– Сука,