все ему рассказать.
– Держу пари, пообедать ты сегодня забыла.
– Целое утро бумаги разгребала. Все думала: вот бы труп какой нашли, был бы повод слинять. Думай, что называется, о чем просишь. Так оно всегда и выходит. Ужасно несправедливо.
Ева принялась рассказывать про Трея и Джули, про то, как тюремное начальство не торопилось известить их о побеге. Понимала, что самое неприятное она откладывает на последний момент. Собирается с духом, чтоб рассказать о том дне.
– Он хочет привлечь твое внимание, – заметил Рорк.
– И ему это удалось. Он получит его всецело, пока снова не сядет на нары. Нужно было давно его на спутник перевести, сразу, как только «Омегу» построили. Вот только…
– Они так и не предъявили ему обвинений в тех убийствах? Его матери, тех ненайденных девочек, пропавших женщин?
– Нет, не предъявили. Улик было мало. Особенно с точки зрения прокуроров, думающих, не как добиться правосудия, а как бы не испортить себе статистику доказанных в суде обвинений.
– Обидно было?
– Опыта у меня не было, – призналась Ева, пожав плечами, но жест вышел слишком нервозным. – Думала, на тех четырех девочек, мать и убитых напарниц хватит косвенных улик. Достаточно, чтобы предъявить обвинения. Но не мне было решать. Это была их работа.
– Но тебе по-прежнему обидно?
– Может быть. Но я уже не новичок и смотрю на вещи трезво. Макквин бы не раскололся. Фини целыми часами, днями напролет его мурыжил. Я в зоне наблюдения сидела. Даже прямо в комнату к нему меня однажды пустил. Думал, Макквин меня увидит, испугается или выйдет из себя, сболтнет что-нибудь, допустит ошибку. Но я забегаю вперед, – опомнилась она. – Лучше, наверно, начать с самого начала.
– Двенадцать лет назад, – начал за нее Рорк. – Ты только поступила в полицию.
– Я пытаюсь вспомнить, какой была тогда, мысленно представить. Вспомнить, что чувствовала. Помню, как мечтала стать копом. Настоящим, отличным копом. Дослужиться до детектива. Хотела в «убойный» отдел – всегда туда стремилась. Детектив отдела убийств. В департаменте никого не знала – да и в городе, в общем-то, тоже. Большинство салаг, вместе со мной окончивших Академию, распределили по другим районам. Мне достался Манхэттен, это было круто. Чувствовала, что попала на свое место.
Рорк вновь наполнил ее бокал.
– Помню ту фотографию, что ты мне на Рождество подарила, – подсказал он. – Ты в Академии. Сидишь за столом, совсем еще ребенок. Волосы длинные.
– К выпускному классу я их уже обкорнала.
– Но у тебя уже тогда были глаза копа.
– Я тогда еще многого не понимала. Столько всего не знала. Работала в небольшом участке на Нижнем Вест-Сайде, на углу Четвертой и Шестой. Центральное управление его лет, наверно, девять назад поглотило. Сейчас там клуб, «Тонкая синяя линия». Странно, не находишь? Слушай, а он, часом, не твой? – внезапно осенило ее.
– Нет, – покачал головой Рорк, но мысленно отметил, что ему было бы приятно купить первый участок, в котором она работала.
Ева вздохнула.
– Ладно.