Теофея, – заговорил Северин. – А учитель ничего подслушивающего на нас с тобой не навесил. Я проверял.
Да-а, и в этом мире навешивают подслушивающее дерьмо. А Теофея теперь не опасна, уж для нее, Алины точно. Об этом, она, разумеется, помалкивала.
– О чем ты хотел поговорить?
– Алина, даже не знаю, с чего начать.
– Начни с главного.
– Алина, ты далеко не всё знаешь о смотре…
– Да уж. Наш драгоценный учитель такие тайны развел, так старается скрывать, даже мои возможные контакты с местными пресек. Но я знаю, что этот конкурс невест проводится раз в тридцать лет, многих конкурсанток-неудачниц приносят в жертву на каком-то алтаре. Да и победительнице не позавидуешь.
– И кто тебя просветил? Этель или Теофея?
– Неважно. Северин, я еще слышала, что новоиспеченная королева исчезает вскоре после свадьбы. Ты не знаешь, куда?
– Ее приносят в жертву на алтаре после трех брачных ночей.
– Ни хрена себе! Ваш король маньяк-женоубийца!
– Кто такой мани-ак?
– Неважно. Потом объясню. Ты не знаешь, зачем ему это нужно?
– Ты не знаешь, сколько лет Оксенту Второму?
– Триста или около того. Так ведь?
– Даже больше. А ты видела его изображение?
– Учитель однажды показал мне миниатюру, выглядел королишка там молодо.
– Вот эту, – криво усмехнулся Северин. – Достал из кармана штанов миниатюру.
– Она самая, – отозвалась Алина.
Вдруг по изображению, будто волна прошла, и король сделался старым, морщинистым, седым. Алина с трудом узнала.
– Ни фига ж себе! – ахнула Алина.
– Вот так он сейчас выглядит, – объяснил Северин.
– Фу-ух! Жених.
– А после жертвоприношений он опять становится внешне молодым. И так повторяется через каждые тридцать лет. За три месяца до смотра невест он начинает быстро стареть…
– А прикончив женщин и девушек опять молодеет. И песенка повторяется. Он их собственноручно убивает на алтаре? Или как?
– Не знаю, Алина. Не суть важно.
– Ты прав, неважно, – прошлась взад-вперед. – Да уж, а королишка у вас тот еще паразит. Жизненные силы женщин и девушек высасывает.
– Да, он поглощает жизненные силы. Те жертвы на алтаре были иссохшими, как мумии… Ты и это знаешь.
Ну, этого Алина как раз не знала раньше. Еще и мумии!
– Северин, а о наследнике он не думает? Или думает жить вечно?
– Я знаю, что он приказывал убивать всех своих бастардов, сыновей и дочерей. И их убивали. На алтарях.
– Папочка что надо! И сколько ж своих отпрысков он угробил?
– Насколько я знаю, тринадцать. Семь сыновей и шесть дочерей.
– Несчастливое число! А потомков он маловато наплодил за триста лет. Такой добродетельный. Или… Он представителями вашего пола не интересуется?
– Да ты что, Алина?! – уставился на нее Северин. – Нет, конечно.
– Откуда такая уверенность? А впрочем, неважно. Северин, а за что он