Мукаева еще и в проекте не было. И серийного убийцы тоже. Был единичный случай: пьяная драка из-за бабы, типичная бытовуха. А тот следователь, что направил дело в суд, огород городить не стал. Нож в крови? В крови! А кто лежит рядом с потерпевшей? Убийца! Логично?
– Да. Вполне. А отпечатки пальцев?
– А тут все в норме. Ведь тот, кого посадили, нож в руки брал? Брал. Закуску резал. Хайкин брал? Брал. Он и принес нож в сарай. Этим ножом убили? Он был в крови убитой женщины. И раны на теле нанесены подобным ножом. Но вот тем или не тем…
– Что-то мне нехорошо, – Иван стал вдруг поспешно развязывать узел галстука. – Ножи эти… Трупы…
– Что? Водички? Водочки? Ваня?
– Жутко…
– Надо думать! Десять трупов! И в каком виде!
– Да-да… Мутит… А ты?
– Что я?
– Тебе не страшно? Не противно?
Свистунов скривился и мрачно пошутил:
– А меня по голове не били. Чувствительность во мне еще, как видно, спит… Ну открывай, что ли, свой сейф. Выпью я. В понедельник у нас тяжелая работа. Как тому быть и положено. Надо, Ваня, в Ржаксы ехать.
– А тебе не кажется, что на Хайкина кто-то оказывает давление? – В его голове стало вдруг пусто и ясно. Посмотрел на Свистунова так, словно обо всем догадался. И тот вздрогнул, отвел глаза:
– Давление? Кто на него может оказывать давление?
– Не знаю. Тебе виднее.
– А почему это мне виднее? По-твоему, я заинтересован в том, чтобы десять трупов повесить на тронутого Хайкина?
– А по-твоему, я?
– Не знаю, не знаю… Открывай, что ли, свой сейф. Чего тянешь?
– Хочешь проверить, там пистолет или нет? – усмехнулся он. – Вдруг я его из дома принес и в сейфе спрятал?
– Да иди ты… Я не пойму, Ваня, в чем ты меня подозреваешь? Говори прямо, не стесняйся.
– Ни в чем.
– Тогда открывай сейф.
Он загремел замком. Руслан подошел, заглянул через плечо. Оружия в сейфе не было. На одной из полок стояла початая бутылка водки. Водка была хорошая, дорогая, не паленка какая-нибудь, но Иван посмотрел на бутылку с отвращением. Хотя, говорят, раньше он пил, и пил много. Перед глазами встали ряды пустых бутылок. И после этого острая боль и забытье. А потом дорога, по которой он брел в беспамятстве, и в итоге настал день пятый, сегодняшний, давшийся с таким трудом.
– Я не буду пить, – твердо сказал он. – Не могу.
– Дело твое. Но я бы на твоем месте посадил Игната Хайкина. Поверь, так нам всем будет проще. И тебе, и мне. И Вэри Вэлу. И Лесе, – тихо добавил Руслан.
Вечер
В конце рабочего дня он сам предложил Свистунову:
– Давай через Нахаловку домой пойдем?
– Так это ж какой крюк делать! Тю! – сложил губы трубочкой Руслан. Иван невольно улыбнулся: точно, Свисток. Потом сказал:
– Я должен узнать дом, в котором на меня напали.
– А ты уверен, что узнаешь его?
– Да. Уверен.
– Тогда пойдем через Нахаловку. Вдвоем. Меня Вэри Вэл особым распоряжением приставил к тебе сопровождающим, учти.
…Города он не помнил,