Над напомаженными и завитыми головами приближенных короля взметнулся лес рогатин. Огнедум набрал полную грудь воздуха и громовым голосом проревел:
– Силами Зефирот, силами Эфирот, силами Сапфирот, силами Кефирот заклинаю тебя: пади, умри, издохни!
И тут произошло давно ожидаемое чудо. Заслышав эту речь, чудовище повалилось набок и замерло в неподвижности.
Энвольтатор отер лицо ладонью.
– Оно мертво? – послышался голос из толпы придворных.
– Надеюсь. Я применил чрезвычайно могущественное заклинание.
– Великолепно! – воскликнул Ольгерд.
– В жизни не видел ничего подобного! – поддержал короля Людвиг.
– Ах, я вся в мурашках! – вскричала девица Розалинда. – У меня даже в волосах мурашки!
– Да, натерпелись мы страху, – сказал простолюдин. – Уж не знаю, как вас отблагодарить.
Рыцари Ольгерда наперебой восхваляли Огнедума:
– Вот это да! Силища! Слава Огнедуму!
– Это всего лишь профессионально выполненная работа. – С этими словами Огнедум спешился и приблизился к поверженной жертве. Не без опаски потрогал ее ногой. Канутикора не подавала признаков жизни. С торжествующей улыбкой Огнедум повернулся к королю и широко развел руками.
– Оно воистину мертво! – провозгласил он.
– Слава! – крикнул Ольгерд и коротко хлопнул в ладоши.
И тут случилась ужасная вещь.
Дохлая канутикора внезапно воспряла, поднялась на задние лапы и завертелась на месте.
Полуоткрыв рот, выронив посох и онемев, энвольтатор наблюдал за этой дьявольской пляской. Глаза Огнедума медленно вылезали из орбит. Борода мелко тряслась.
Тем временем с чудовища осыпались груди, сначала левая, потом правая. Прекратив плясать, оно уселось на задние лапы и принялось яростно чесать себя за ухом.
Огнедум сделал несколько шагов назад и слабо вскрикнул:
– Не… не…
Отлепилась и улетела в кусты маска, открывая плутоватую собачью мордочку…
Ольгерд присвистнул. Разоблаченная канутикора подбежала к лошади короля, ластясь и виляя хвостом. Король, смеясь, наклонился и взял собаку в седло.
– Слава! – крикнул он еще раз.
– Слава! – поддержал его могучий хор рыцарей.
Кругом творилось невообразимое. Рыцари и дамы обнимались, девица Розалинда громко икала, сенешаль пал лицом в гриву своего коня и давился рыданиями…
Постепенно Огнедум приходил в себя. Выражение растерянности на его лице сменилось холодным бешенством.
Король отер слезы, спустил собаку на землю и обратился к разъяренному энвольтатору:
– Поистине, вы были великолепны! От своего имени, а также от имени всего нашего рыцарства благодарю вас за доставленное удовольствие. Эй, Людвиг фон Айзенвинтер! Орден господину энвольтатору!
Огнедум подобрал свой посох, пнул собаку и сквозь зубы вымолвил:
– Вы еще горько пожалеете. О, вы восплачете! Вы навсегда