страшен был отмщенья жданный день,
Хоть боль обиды высушили годы.
Кровавой схваткой всё предрешено,
Где люди людям – просто вражья стая.
Стрела Геракла, ведомо давно,
Карает смертью, промахов не зная.
Элиду возложив к своим ногам,
Геракл увидел радость в смуглых ликах,
И жертвы, принесённые богам,
Невиданными были для великих.
Оливами равнину обсадив,
Назвал священной, посвятив Афине,
В честь бога Зевса игры[13] учредил —
Зовутся Олимпийскими и ныне.
Критский бык (седьмой подвиг)
Оставив дом ни свет и ни заря,
Багаж нехитрый водрузив на спину,
Герой – невольник Грецию покинул
По прихоти зловредного царя.
Из слухов, что ползли издалека,
Царь выбрал те, что для него бесценны:
«Теперь-то ты попляшешь, сын Алкмены,
Пока поймаешь критского быка!..»
На остров Крит отправил Посейдон
Царю быка для жертвоприношенья,
Царь Минос предпочёл своё решенье,
Жестокой ссоре задавая тон.
«С какой я стати буду приносить
Быка, что дарен мне, кому-то в жертву?!»
Он долго любовался мягкой шерстью,
Погладив холку, дал воды испить.
«Ты не погибнешь – будешь мне усладой!»
И, не нарушив жертвенный закон,
Царь подменил быка своим быком,
И сам отвёл подаренного в стадо.
Когда о смертных ведомо богам,
Их голосу не внять – себе дороже!
Они карают (и как можно строже),
Причислив тут же неслухов к врагам.
И с Миносом так сделал царь морской —
Он бешенство наслал на свой подарок.
Бык, почерневший, как свечной огарок,
По острову носился день-деньской.
Покой там людям только ночью снился:
Взбешённый бык всё рушил на пути.
– Владыка моря, – царь вскричал, – прости!..
А Посейдон смеялся и глумился.
Геракл поймал и укротил быка —
Сказать легко, да трудно было сделать!
Герой, не чуя собственного тела,
По острову носился, и рука
Сама не раз тянулась за стрелою,
Но будто останавливал – «Не смей!» —
Ехидный, надоевший Эврисфей,
Путь заслоняя царскою полою.
Геракл тут же приходил в себя,
Отдёргивая от колчана руку,
Летел вперёд по замкнутому кругу,
Забыв про смерть и сам, как бык, сопя.
Когда столкнулись два могучих тела,
Ослеплены невиданной борьбой,
Победу оставляя за собой,
Герой покончил с половиной дела.
Путь морем (с Крита на Пелопоннес)
Предстал другой нелёгкой половиной:
Управится ли с бешеной скотиной,
Что может придавить его, как пресс?
Но тело укрощённого быка
Качнулось у героя под ногами,
И он забыл, манимый