два! Раз, два! – с упрямством заводного механизма повторял Матвей.
Упражнения должны выполняться, и они будут выполнены, даже если перед тобой осталась только пара тихонь.
– Ну что? – выдвинулся вперед суровый Юрка Кривонос. За спиной – его гвардия, верные мушкетеры короля: Мишка, Давид, Гера.
– Кто видел Аню?
Моторовой не было.
– Она в палате, – подсказала Томочка.
– Раз, два! Раз, два!
– Заканчивайте зарядку и собирайтесь в беседке.
Алене хотелось выдохнуть, хотелось опереться на плечо такого уверенного в себе Юрки. Но впадать в панику и унывать было поздно. За нее это уже сделали. Старший вожатый постарался.
Палата просторная, на десять кроватей. Большой нелепый квадрат, где часть коек стоит около стены, а две сиротливо выползли на середину с неизменными спутницами-тумбочками. Гулкое пространство к душевному разговору не располагало.
– Королев! – выла в своем уголке Анька.
Судя по тому, что из зрителей рядом с ней осталась только верная Ирка Зайцева, рыдала Моторова давно. А может, и всю ночь. Нет, всю ночь она не рыдала. Всю ночь она носилась по лагерю. С теми же криками.
– Что у вас?
– Вера Павловна ей успокоительное дала, но оно, кажется, не действует.
Ирка Зайцева была нежно-рыжего цвета, белая кожа лица придавала ей невинный, почти младенческий вид. На это покупались все, кто Ирку не знал. Если Кривонос в отряде играл роль де Тревиля, то Ирка была истинной Миледи. Это из-за нее Сашка Кабанов поспорил, что среди пасмурного дня заработает себе тепловой удар и чуть не прыгнул головой в самую большую печку лагерной кухни. В ответ на такой подвиг Ирка лишь белесой бровью повела. Ни ее, ни Аньку нельзя было назвать красавицами. Широковатый нос, мясистые щеки, водянистые глаза, да еще и хрипловатый голос – но все мальчишки поддавались ее очарованию.
– Королев! – оторвала заплаканное лицо от подушки Аня.
Тоже рыжая, тоже с белым лицом, широкими скулами, маленькими глазами. А сейчас еще и зареванная – Моторова выглядела ужасно.
– Еще раз скажите, что вы видели? – жестко произнесла Алена.
Ира улыбнулась. Такая улыбка считалась загадочной, и парни в кровь расшибались, чтобы подобная милость была обращена к ним.
– Ну, мы пошли к изолятору…
– Зачем вы туда пошли?
Зайцева округлила глаза, словно ее спросили о чем-то неприличном.
– Потому что Анька весь вечер выла о своем Королеве. Вот мы и решили…
– А Кабанов?
Глаза Ирки стали еще круглее.
– А что Кабанов?
– Ты разве не к нему пошла?
– Ой, сдался мне этот Кабанов!
– Ладно, вы пошли к Королеву. Дальше.
– Ну и всю дорогу Анька кричала, как Королев прекрасен.
Алена закрыла глаза. Рыхловатый круглоголовый Королев с тонкими губками и ехидным прищуром вызывал у нее совсем другие чувства, но на вкус и цвет, как говорится…
– Дальше!
– А