меня Семеныч. – Гляди-ка… Андрюха выходит. Сейчас спектакль будет.
Андрюха помахал нам рукой и обреченно шагнул к своей машине. Или мотоциклу. Вообще черт его знает, что это было на сегодняшний день. Вчера Андрюха сел в какую-то фигню, схватился за руль и резко стартовал в небесную высь с громким ревом двигателя и не менее громким матом Андрюхи.
– Привет, астронавт! – ехидно поприветствовал автомотолюбителя Семеныч. – Я – Земля, я своих провожаю питомцев.
– Отстань, – стиснул зубы Андрюха и уселся во что-то, напоминающее помесь внедорожника и комбайна «Дон-1500».
– Приготовились, – прокомментировал Семеныч. – Уберите от экранов детей, беременных женщин и людей с филологическим образованием. Сейчас состоится отрыв. Отрыв башки у Андрюхи.
Андрюха взревел почище стартующего Су-34, выскочил из машины и начал орать что-то нецензурное по поводу гуманизма и фантастики.
– Что случилось, Гагарин? – невинно спросил Семеныч. – Забыли залить керосину в кофеварку?
– Это веломобиль!!! – заорал Андрюха. – В нем педалики крутить надо! Проклятые фантасты-экологи! Мне ехать 150 километров!
– Не ори, – посоветовал я. – Иди покури с нами, обожди. Сегодня ж последний День. Сегодня твоя сноповязалка будет меняться чаще, чем тебе хочется.
– Да мне некогда ждать. Времени у меня… – сделал было шаг к нам Андрюха.
Он бы пришел покурить с нами, но тут его ботинки чихнули и довольно мощным рыком двигателей оповестили, что готовы к дороге. Андрюха вспомнил, как сдавал в 2009-м на права управления ботинками, как разбил папины ботинки, пригнул корпус и лихо вырулил со двора.
– Нанотехнологии победят, – не к месту процитировал кого-то из официальных лиц Семеныч.
– Несомненно, – кивнул я. – Ты на дачу-то едешь?
– Не поеду, – отмахнулся Семеныч. – Последний День ведь. Мало ли чего придумают… Может, у меня на дачу метеорит упадет. Или опять нити из космоса все выжгут, как на прошлой неделе. Обожду до завтра.
– Как думаешь, Семеныч? – закурил я сигарету. – Кто победит? А вдруг кто-то, кто про победившую Эпидемию написал? Ну или о Третьей мировой? Оно ведь так и останется.
– Не думаю, – возразил Семеныч. – Кто-то разумный должен победить. Всего ж 10 лет прошло. Что за 10 лет измениться может? Это ж всего два с половиной президента пройдет. Не посходили ж они с ума там… Ну квартиру человек сменит, ну мобильников пару-тройку. Они ж отдают себе отчет.
– Так ты думаешь, все обойдется? – проводил я взглядом женщину, выгуливающую носорога во дворе.
– Конечно, – хлопнул меня по плечу Семеныч. – Что может измениться за десять лет?
Он улыбнулся мне ободряюще, пошевелил на прощанье острыми ушами и облизал пересохшие губы. Длинным раздвоенным языком.
Величие в веках
«Дорогие потомки!
Пишет вам Степан Захарович Стрикнов. Если сейчас на дворе еще двадцать первый век или двадцать второй, пожалуйста, не читайте дальше, а аккуратно сложите это письмо обратно в банку