той же шваброй обратно. Пока я возвращала миску неудобной и большой для пятилетки шваброй, на землю выплеснулся кусочек хлеба. Я же не могла позволить собаке есть с земли. Бросив швабру, я пошла спасать собаку от плохих манер. За что и была покусана.
Стою, значит, молча. Изумлённо пялюсь как 10 килограмм собаки висит у меня на руке. После того, как Бим понял, что я прониклась уроком, он молча отвалился и посеменил продолжить трапезу. По руке стекала ручьём кровь. Я очень долго объясняла бледно-зелёной бабушке, что Бим не виноват – всю дорогу, что меня тащили в больницу (она у нас на соседней улице была буквально). Врач дырки зашивать не стал, решил не рисковать профессиональным инструментом – руками, ибо я кусалась не хуже Бима. Я вообще не доверяла местным врачам, и при этом была очень любопытным ребёнком с неразвитым инстинктом самосохранения, обожавшим всякие стройки, подвалы, руины, гаражи. Поэтому у меня с детства осталась масса классных незашитых шрамов и рубцов. Мозгов не осталось. Бояться всех подряд собак я не начала, не знаю почему. Видимо, всё дело в тех самых отсутствующих мозгах и инстинкте самосохранения.
Потянулось время. Нужно было привить котов, потому что щенки росли на улице. Не хотелось приобрести нового друга в обмен на двух старых и посмертно. Мир вокруг словно замер в ожидании, и я вместе с ним. Не успела я состариться, как пришло время забирать детей. Я решила, что заберу двоих – парня и Бледную. Парня я приметила в подарок родителям. И это была одна из самых хреновых идей в моей жизни. Дарить живое существо без согласования с одаряемым (или всеми одаряемыми) – очень глупо, и может привести к самым плохим последствиям.
Несколько месяцев назад они вернули заводчику щенка алабая. Мама так хотела его, так любила… Он прожил у них всего пару месяцев. Пока мама не поняла, что Агат глухой.
– Я его зову, а он не оборачивается. А когда подхожу к мордочке, сразу хвостиком виляет… Ветеринары сказали, что на одно ухо он полностью глухой, а на второе на 90%.
– Ну, и что? Нельзя оставить как есть? – у мамы на глазах навернулись слёзы.
– Они сказали, что это слишком опасная порода для такого брака… Когда он вырастет, он не сможет воспринимать на слух ни команд, ни криков, может случайно перепутать кого-то из своих и порвать… Даже детей…
– Ну, давай я узнаю, может где-то изготавливают слуховые аппараты для собак? Может можно адаптировать человеческий под собаку? Давай? Попробуем исправить?
Но, мама решила, что нужно возвращать его обратно, и завязывать с собаками. Поэтому я немного побаивалась рассказывать ей о своих планах. Но, она обрадовалась. Вроде. Однако сказала, что папа точно откажется.
– А мы ему не скажем! Это будет твой сюрприз, а я сделаю вид, что не знала! Тогда у него не будет выбора! – обожаю эту женщину.
И мы взяли двух.
У меня начался долгожданный отпуск. Все подготовительные мероприятия были завершены, всё необходимое было куплено и раскидано по квартире. Я с восторгом рисовала себе картины