опрятно и точно, как и все, что она делала. Одежду она аккуратно сворачивала, чтобы та не помялась, все влажное закрывала в пластик, а обувь совала в пакеты, чтобы она не пачкала вещи.
– А я когда собираюсь, просто швыряю все в чемодан и сажусь сверху, пока Джулиан пытается застегнуть молнию, – лучезарно сообщила она.
– У меня от этой картины сыпь начинается, – Кристина с улыбкой посмотрела на нее.
Эмма прислонилась к стене. Она чувствовала себя очень усталой и одинокой, словно Кристина и Блэкторны уже уехали.
– Скажи мне, что будешь в Институте, когда я вернусь, – попросила она.
Кристина бросила свое занятие и, прикусив нижнюю губу, критически посмотрела на выданный ей Пенхаллоу чемодан – он лежал раскрытый на кровати.
– Тебе известно, сколько ты тут пробудешь?
– Несколько дней.
– Думаешь, семейство захочет, чтобы я осталась? – взгляд ее больших темных глаз устремился на Эмму. – Я могла бы просто поехать домой. Мой учебный год еще не истек, но они бы, я думаю, поняли. У меня такое ощущение, будто я вторгаюсь в…
Эмма отлепилась от стены и энергично замотала головой.
– Нет-нет, Тина, ничего подобного.
Она вкратце пересказала свой разговор с Джемом и всю историю про заражение леев.
– Джем думал, что я отправлюсь в Лос-Анджелес; сказал, чтобы я вышла на связь с Катариной и попыталась вместе с ней как можно больше разузнать о лей-линиях, но теперь этим придется заняться тебе. Хелен с Алиной будут по уши в детях, плюс у них горе и вообще… Кристина, я тебе доверяю. Я знаю, ты сможешь.
Кристина слабо улыбнулась в ответ.
– Я тебе тоже доверяю.
Эмма упала на кровать. Та протестующее заскрипела, и Эмма пнула ее в ножку – пятку ушибла, зато душу отвела.
– Я не хочу сказать, что от Хелен с Алиной проку ноль – просто все сейчас разбиты горем. Им понадобится хоть кто-то, кто еще держится, – им понадобишься ты.
Она вдохнула поглубже.
– И Марку тоже.
У Кристины расширились глаза, а Эмма внезапно вспомнила лицо Марка час назад на кухне, когда они с Джулианом выдали новость: вся семья возвращается в Лос-Анджелес сегодня же – но без них.
Марк словно одеревенел. Потом покачал головой и сказал:
– Скверные новости. Я не могу… – но замолчал и сел на край стола; руки у него слегка дрожали.
Хелен, которая и так уже там сидела, побледнела, но ничего не сказала, а Алина положила руку жене на плечо.
Дрю, ни слова не говоря, вышла. Марк через мгновение встал и последовал за ней. Тавви некоторое время протестовал, выдвигал сотни аргументов, почему Джулиану непременно нужно отправиться с ними, и почему им не надо оставаться, и что пусть лучше Инквизитор приедет к ним, в Лос-Анджелес, или даже проведет допрос по скайпу – от этого последнего предложения у Эммы точно случилась бы истерика, не будь она в таких расстроенных чувствах.
– Так мы едем домой? – спросила Хелен; Джулиан наклонился и что-то тихо втолковывал Тавви – Эмма их больше не слышала. – Назад, в Лос-Анджелес?
– Я