не спросила, откуда он знает – фэйри такое просто чувствуют. Они двинулись к скалам, торчавшим из песка, словно руины потерпевшего крушение космического корабля. Песок громко хрустел под сапогами – руна Слуха усиливала звук, направляя его прямо в уши.
Позади вдруг раздалось жужжание насекомых. Кристина обернулась. Марк озадаченно уставился на сенсор.
– Жужжит, – заметил он. – Но не так, как раньше.
Кристина медленно обвела взглядом пустыню, раскинувшуюся вокруг ковром в черных, коричневых и тускло-золотых тонах. Небо было словно из темного бархата.
– Я ничего не вижу, – призналась она.
– Подождем здесь, – предложил Марк. – Вдруг оно опять это сделает.
Кристину перспектива околачиваться под романтической луной в компании Марка не слишком прельщала.
– А я думаю, нам надо идти дальше.
– Кристина, – рассудительно заметил он, – мне кажется, ты на меня сердишься.
– От тебя ничего не скроешь, Марк Блэкторн, – она закатила глаза.
– Прошлой ночью… – Марк опустил сенсор. – Дело не в том, что я не хотел… Я как раз хотел…
Кристина покраснела и пришла в бешенство.
– Марк, дело не в этом. Можешь хотеть или не хотеть, сколько тебе угодно. Дело в том, что ты соврал.
– Людям свойственно врать, – его двуцветные глаза неожиданно сверкнули. – Смертные лгут друг другу каждый день, особенно, если речь о любви. Моя ложь что, была недостаточно хороша? Мне нужно больше упражняться?
– Нет! – рявкнула она. – Мне всегда нравилось, что ты не врешь, Марк. Именно поэтому я… Черт, неужели ты не понимаешь? Я не ожидала, что ты станешь врать мне.
– Ты видела, как я лгал Кьерану, – возразил он.
– Да, но это было ради спасения жизни, – отрезала она. – Возможно, твое нежелание заниматься со мной сексом тоже связано со спасением жизни… Хотя, нет, прости, это маловероятно.
– Да хотел я! – взорвался Марк. – Пойми, наконец: я действительно хотел быть с тобой так, и по-другому тоже, и это не ложь!
Кристина села на камень. Ее сердце неприятно колотилось… Она только что произнесла слово «секс» и очень смутилась.
– Тогда я просто не понимаю, зачем ты это сделал, – пробормотала она. – Ты хотел кого-то пощадить? Кьерана?
– Я хотел пощадить тебя, – сказал он. Его голос был темен и тверд, как лед в конце зимы.
– И от чего же ты хотел меня защитить, позволь спросить?
– Ты сама знаешь, кто ты! – воскликнул он.
Она удивленно уставилась на него, не понимая, о чем речь. Вроде бы ее все здесь знают – и он, и все остальные.
– Кьеран звал тебя принцессой нефилимов, и не зря.
Луна уже полностью показалась, и ее серебряно-белый свет превратил его шевелюру в нимб и озарил глаза – огромные, сине-золотые и полные страдания.
– Ты – один из лучших представителей нашего народа, какого я знаю. Блистательный, праведный, добродетельный. В тебе соединилось все добро,