Мишаков поднялся с корточек и протянул парню руку. Тот уцепился и неловко встал.
– Ну, это ты бабушке своей расскажи про то, как закурить у тебя попросили! Или вон, Фёдоровне! Она поверит!..
– Да чесслово!..
– А документы? – продолжал Мишаков. – Имеются? Или на вокзале украли?
Родион молча глянул на него.
– Ну, и ладненько, – подытожил подполковник. – В отделении разберёмся, пообедаем только. Сашок, вот тебе ключи, третий этаж, налево, а я пока злодея пристегну, чтоб не утёк!..
– Отпустите, – вдруг попросил злодей жалобно. – Я больше не буду!..
– Милай! – душевно сказал ему подполковник. – Знаю, что не будешь, милай!.. И небось не сам удумал, небось заставили тебя дружки-негодяи, а?.. А у тебя отец пьющий и мать больная! И сестра парализованная, как пить дать! Ничего, не дрейфь, годика три, и – на свободу с чистой совестью!..
– Я с вами не пойду, – заявил племянник Родион мрачно. – И заяву писать не стану.
– Ну чё, съел, мент?! – возликовал гопник. – Не будет заявы, понял?! Зато я на тебя жалобу накатаю, без погон останешься!
– Ишь ты, – удивился подполковник Мишаков. – Так может, не было драки никакой? И не бил тебя никто? Просто ребята тренировались, а ты у них навроде боксёрской груши?..
– Подождите, – вмешалась Тонечка. Её опыт общения с правоохранительными органами, а также с преступным элементом ограничивался сценариями – там, в сценариях, они были совсем другими! – Как не было драки? Да они бы его убили!.. Я сама, своими глазами видела!..
– А тебя никто не спрашивает! – заорал гопник. – Ты мимо чалила!..
– Что-то расхотелось мне обедать, – сказал Герман.
– Да ну-у-у, Сашок, – разочарованно протянул Мишаков. – Брось ты, это просто рабочий момент!..
– Вечером приезжай в «Шератон», выпьем. До него отсюда два шага!
– Чего я в «Шератоне» твоём не видел? – пробормотал Мишаков. – И чего это я туда пойду, под камерами светиться?.. Уж лучше вы ко мне приваливайте!..
Он поправил на голове фуражку и спросил Родиона негромко:
– Мамку как звали?
Тот дёрнул шеей:
– Детдомовский я!
– Как звали мать? – повторил Мишаков как-то так, что стало ясно – придётся отвечать.
– Зо… Зося, – выдавил Родион.
Герман и Мишаков посмотрели друг на друга. У Тонечкиного мужа был странный вид, на скулах ходили желваки.
– Я его заберу? – И он кивнул на Родиона.
– Валяй, – разрешил Мишаков. – Только посматривай за ним. И заявление понадобится, привезёшь его, накатаете.
– Будет заявление, – пообещал Герман.
Гопник что-то заверещал, но Мишаков ловко затолкал его в машину, сел сам и захлопнул дверь.
– Без обеда я сегодня из-за вас, черти, – проговорил он, опустив стекло. – Сашок, ты завтра подгребай часикам к шестнадцати, я попробую организовать. До скорых и радостных, Фёдоровна!.. Славная у тебя жена, Сашок. Ты за ней тоже посматривай, чтоб не во все городские драки лезла!..
И внедорожник с синими и красными линиями