поняла, что сама хочет погрузиться в небытие, чтобы избавиться от суеты, обрести покой. И пусть все горит адским пламенем. Было что-то успокоительное в возможности отказаться от самостоятельности и предаться воле другого человека.
Звон разбиваемого стекла и ворон, влетевший в комнату с дикими криками «Пожар! Пожар!», вывели Аду из оцепенения. Она растерянно оглядывалась по сторонам, словно только что проснулась от страшного сна и никак не может понять, где находится: то ли видение еще продолжается, то ли это уже явь.
Израненный Карлуша метался по комнате, теряя окровавленное оперение. Вбежавшие охранники с собаками тщетно обыскивали все укромные закутки дома. Тамара с причитаниями крутилась возле Ады, совала ей под нос ватку с нашатырем. Все смешалось и перепуталось: шум, гам, лай, крики ворона… Кроме разговора, каждое слово которого Ада помнила ясно и отчетливо.
– Где он? Вы его нашли? Он только что был здесь. Вы не могли его не заметить! – бормотала она, лихорадочно шаря взглядом по комнате. – Он не мог далеко уйти. Найдите его немедленно!
– Ада Даниловна, здесь никого нет, – доложил начальник охраны. – Мы проверили и дом, и всю территорию вокруг, и даже за ее пределами. Вы же знаете: мимо нас даже мышь не проскочит.
– И не было никого?
– Сегодня – никого. Ни единой живой души. Здесь только все свои. Может, вам просто показалось?
– «Может»?! – возмутилась Ада. – То есть как это «может»?
– Да нет! Я не то хотел сказать. Точно, никого сегодня не было. Этот ворон зря поднял бучу. Он у вас такой шебутной, что-нибудь да придумает.
– При чем здесь ворон? Я сама видела этого молодого человека. И мне странно, что его не заметили вы, охранники, когда он входил в дом.
– Но никто не входил. И уж тем более никто не выходил. Мы бы его непременно задержали.
– Все, идите, – махнула Ада рукой.
Она устала от бесполезных препирательств. Если уж молодой человек смог загипнотизировать такую опытную колдунью, как Ада, ему ничего не стоило справиться с простыми смертными.
Дождавшись, когда охранники с собаками удалятся, она приказала Тамаре обработать раны Карлуши. Ада и сама могла это сделать, но руки тряслись от нервного напряжения. Мысль, что молодой человек где-то рядом, но его почему-то никто не замечает, не давала ей покоя. Где прячется этот невидимка? Что еще предпримет, чтобы добиться своего?
Ада расстелила на коленях меховую душегрейку и устроила на ней ворона. Пока Тамара обрабатывала перекисью и зеленкой его раны от осколков оконного стекла, Ада уговаривала взъерошенного и все еще обеспокоенного Карлушу потерпеть, обещая ему за хорошую службу чуть ли не золотые горы.
Перемазав зеленкой ворона, себя, меховую душегрейку и заодно хозяйку, Тамара, умирающая от страха получить незаслуженный удар мощным клювом, закончила, наконец, процедуру скорой неотложной помощи и отошла на шаг, любуясь своей опасной для жизни работой.
– А теперь, дорогой,