было сохранить, поэтому сейчас гонец пробирался через густые заросли, стремясь проникнуть в самую глубь старого леса.
Кряжистые вековые деревья возвышались, как грозные стражи. Ветки цеплялись за одежду, заставляя то и дело оглядываться с невольным страхом – древние сказания, услышанные от бабки, здесь будто оживали. Старые боги вступали в свои права, прежний мир царил вокруг, будто в него и не вторгались чужаки.
«Если ты не нарушаешь незыблемых правил и не желаешь зла, то бояться нечего» – с неожиданной ясностью всплыли в памяти слова бабушки, впервые открывающей для него прекрасное и грозное царство лесов.
Гонец вздрогнул, озираясь вокруг с усиливающимся беспокойством – он-то пришёл сюда как посланец враждебной стороны, как чужак.
Лошадь, то ли тоже почувствовав близость чего-то неведомого и грозного, то ли просто ощутив тревогу владельца, вдруг остановилась, мотая головой и упрямо отказываясь двигаться дальше. Привязав перепуганное животное к дереву, гонец продолжил путь, то и дело замирая и прислушиваясь.
Проснувшееся чутьё помогло заметить едва различимую петляющую тропинку, которая то и дело обрывалась, чтобы через мгновение снова мелькнуть где-нибудь впереди.
«Они уничтожают всё, что нам дорого, они поят своё божество нашей кровью и приносят ему в жертву наш мир, – снова пробудились воспоминания, кажущиеся теперь такими яркими, будто бабушка шла рядом с ним, неспешно ведя беседу. – Но великий маг уцелел. Придёт время, и он найдёт ученика. Тайные знания не угаснут, светлая жизнь не иссякнет. Их божество пресытится и захлебнётся, и отступит, уводя их с собой. И тогда прежний мир выйдет из тени и всё вернётся на свои круги».
Гонец невольно замедлил шаг, терзаемый сомнениями. Безграничная вера в бабушкины рассказы позволила ему сразу догадаться, кто мог помочь мельниковой дочке и зачем ему понадобился королевский ребёнок. И вот сейчас он должен отыскать убежище старого мага и узнать его имя, чтобы окончательно решить ход судьбы.
На мгновение в нём проснулся маленький мальчик, помнящий заветы предков, видящий красоту и гармонию их мира, осознающий свою неразрывную связь со всем зримым и незримым, единство всего. Где-то в глубине души шевельнулась мысль, что благодарность одному не должна оборачиваться предательством своего народа.
Но тут же слуга короны, подопечный епископа, воспитанник нового мира уверенно поднял голову. Он должен исполнить приказ. Почему он может думать, что кто-то лучше епископа и короля знает о том, что будет правильно для мира и народов? Нет, его дело – верно служить своим повелителям и не сомневаться в их выборе.
Гонец снова двинулся вперёд, завидев вдалеке слабые отблески огня. Скоро между ветвями мелькнул костёр, возле которого сидел невысокий седой старик. Осторожно ступая, едва дыша и стараясь не потревожить ни одну ветку, гонец приблизился так, что можно было расслышать тихое бормотание.
– Имя, имя, имя… – повторял старик. – Они не помнят ничьих