Саймон Терни

Калигула


Скачать книгу

плану – использовала брак как возможность повысить свой статус в обществе – и не желала, чтобы ей мешали.

      Мы с Друзиллой и Калигулой продолжали жить на вилле Ливии. Причем брат так официально и оставался ребенком, без мужской тоги и без опасных обязанностей, прилагающихся к ней. Несмотря на его прагматический взгляд на вещи, который так разочаровал меня на свадьбе, брата пришлось чуть не силой удерживать во время одного из визитов Агриппины и ее мужа, потому что Пина была не только в синяках, но и со свежим шрамом на шее. Она объяснила травму неловким обращением с ножом для фруктов. Никто ей не поверил, а Агенобарб даже не скрывал самодовольной ухмылки. Калигула под каким-то предлогом покинул семейное собрание, бормоча под нос злобные ругательства.

      Друз тоже жил с нами на вилле Ливии, но с разрешения императора он женился на Эмилии Лепиде, сестре нашего друга, который по-прежнему проводил у нас много времени и ходил вокруг Друзиллы, как щенок с высунутым языком. Молодая жена и необходимость изображать верноподданного не позволяли Друзу мстить за побои нашей сестры мерзкому Агенобарбу.

      Жизнь в доме великой римской матроны могла бы принести нам много радости, но арест матери и Нерона бросал на все мрачную тень. Они по-прежнему находились в семейном доме на Палатине, оторванные от нас, и ждали какого-то вердикта от префекта претория. Наконец в начале следующего года, когда стаял снег, император одобрил решение Сеяна.

      – Изгнание? – повторила я, отказываясь верить в то, что слышу.

      Калигула кивнул. С непроницаемым лицом он дочитывал депешу из дворца.

      – На разных островах. Пандатария и Понтия.

      Внезапно он ощерил зубы в зверином оскале и отшвырнул письмо на стол. Опасливо поглядывая на брата, я дотянулась до письма и перечитала сообщение.

      – Ну, изгнание – это еще не самое худшее, – пропищала я; оставалось только цепляться за любую, даже самую слабую надежду. – На протяжении веков множество великих людей возвращались из изгнания. Например, Цицерон. Или Марий.

      – Дни Мария и Цицерона давно миновали, сестра, – обронил Калигула; его взгляд неустанно рыскал по маленькому зимнему таблинуму, хотя мы сидели там одни, да и на прабабушкиной вилле, как мне казалось, было относительно безопасно. – Сенат не отменит изгнание матери, как сделал это в случае с Цицероном. И Нерон не пойдет маршем на Рим, подобно Марию. Они одиноки и беззащитны, а пока император отсутствует, марионетками в Риме управляет Сеян. И не изгнанием он карает мать и брата. Это всего лишь первая, подготовительная стадия медленного и беззвучного смертного приговора.

      Мой мозг просто-напросто отказывался воспринимать его слова.

      – Но мы видели, как Сеян… как его преторианцы убивают людей. И довольно часто. Уж если бы он захотел убить их, то…

      – Если бы он убил жену Германика и ее сына, наследника императорского трона, то поднялся бы шум. Сеян могущественный человек – самый могущественный в Риме, но даже для него подобный скандал не прошел бы бесследно. Нет, сначала он уберет своих врагов куда-нибудь