повздыхал по этой красотке и поместил в свой печальный архив, но тут всё произошло иначе. Оксана, пусть ей тогда было всего 16 лет, всё в этой жизни решала сама и, если ей кто-то понравился, брала быка за рога. Я её тоже чем-то зацепил. А что – я тогда был холёный мальчик с густыми кудрявыми волосами и томными, с поволокой, глазами. Полноват, конечно, но это кому как, каждый человек в этом мире на любителя. А уж как я умел тогда обрушивать на понравившуюся персону весь свой дар остроумия и красноречия – не каждая устоит под этой лавиной восторженного словоблудия.
Вот и Оксана не устояла и, узнав у подруги мой адрес, пришла ко мне домой самолично. Вот это был сюрприз, да здравствуют смелые женщины! Прежний молодой человек был отправлен ею в отставку, а у нас началась прекрасная, подростковая любовь и даже больше.
Отношения со Столяровой были сродни сидением на вулкане: жарко, но если рванёт, то мало не покажется. Девушка росла в сложной, маргинальной семье. Мама, дедушка и отчим беспробудно пили, она с младшей сестрёнкой пыталась как-то в этом мире выжить.
В 1995 году богатством народ не был обременён, но настоящую бедность я увидел тогда в квартире Столяровых: в этих обшарпанных стенах витал прогорклый дух плесени. Запах нужды и безысходности. Единственное, что эти алкоголики не решались продать, было советское рыжее пианино «Сюита», – оно стояло в практически пустой гостиной, освещаемой висящей под потолком сорокаваттной лампочкой. Над пианино висел портрет «Незнакомки» в раме, покрытой толстым слоем пыли. Родители девушки хранили в нём водку. Когда Оксана садилась за инструмент и начинала исполнять вальс «Амурские волны», на моих глазах выступали слёзы.
Я был полон решимости вытащить девчонку из этой грязной пещеры, но в наши отношения вмешались обстоятельства.
Оксана и сама мне говорила:
– Я тебе не ровня! Ищи себе девушку под стать!
Вместо утешения я зацеловывал девушку в пухлые, как у молодой Бриджит Бардо, губы. Моим родителям Оксана нравилась, а вот две моих бабушки не были рады подобного мезальянсу, они хотели внуку лучшей партии.
– Э, Олег, не вздумай встречаться с этой девкой! – вторил бабушкам родной мамин брат дядя Ильдус. – Ты знаешь, что её отчим – Кузьмин?
– Какой Кузьмин? Владимир? – включал я дурачка. – Который про Симону, девушку моей мечты, поёт?
Дядя Ильдус вообще не понял, о ком говорит племянник, из музыки он никого, кроме Вилли Токарева не слышал.
– Ты, парень, не дури! Нам жуликов не надо!
Конечно же, я старался закрыть глаза на асоциальную родню Оксаны, но в маленьком городе тайны, как и шила в мешке, не утаишь. Отчим Столяровой – Игорь Кузьмин был вор-рецидивист, промышлял квартирными кражами. Подруга рассказывала, что когда её мать периодически выгоняла сожителя из дома, Кузьмин по балконам и карнизам забирался в квартиру на седьмой этаж. Мало кто захочет породниться с таким человеком-пауком и меня терзали смутные всполохи сомненья.
Девушки не любят не уверенных в себе мужчин,