ярко выраженными лохами, не устраивала спектаклей – с употреблением непонятных терминов, пассами, закатыванием глаз и мнимым уходом в астрал. Одевалась просто, по-деловому, о своих достижениях и знаменитых пациентах не распространялась. От настойчивых просьб принять участие в популярных телевизионных шоу вежливо уклонялась. Главное, если не могла выполнить задачу или чувствовала психологическую несовместимость с клиентом – не брала заказ ни за какие деньги. За это ее больше всего ценили в «Центре».
– Так все-таки где, здесь или там?
– Точно не здесь, а вот где там, сказать не берусь. История довольно запутанная, но интересная. Пахнет большой политикой. Не сейчас, в далеком прошлом. Буду рада, если вы меня пригласите, когда последует продолжение.
– Непременно, Манана Григорьевна, – Степан Николаевич даже сподобился поцеловать проницательной даме ручку, думая про себя, что и экстрасенсы должны же ошибаться, вряд ли ей еще когда-нибудь придется заниматься Сергеем Петровичем Коноваловым. Он же Попов. Его участь уже решена. Впрочем, не ошибается только «Центр». Никогда и ни в чем. Не ошибется и на этот раз…
– Так вот, дорогой мой Никола, опустим массу интереснейших подробностей. Главное состоит в том, что у моего отца есть или, скорее всего, был старший брат.
– Ну-ну, допустим, чего в жизни не бывает, и где же он, этот твой, получается, дядя?
– По всей видимости, в Штатах.
– Так я и думал, – рассмеялся Николай Николаевич, – стандартная история. Сейчас все, у кого есть деньги, обзавелись дворянскими родственниками, а то и титулами. А это значит, что должна быть родня среди старой эмиграции, а она после войны вся потянулась в Штаты. Кстати, Поповы-то из каких? Если мне память не изменяет, знаменитые купцы были, миллионщики. Чаеторговцы, кажись. Эх, ребята, старика Островского на вас нет.
– Мне продолжать? – обиделся Сергей Петрович.
– Конечно. Ты слишком опытный бизнесмен, чтобы платить за любое фуфло, подсунутое спившимся ментом.
– Тогда очень коротко. Ты историю, как выяснилось, неплохо знаешь, поэтому детали объяснять не буду. Мой настоящий дед Попов – купец из Калуги. Не самый богатый, но уважаемый. Маслобойный завод, несколько лавок. Дом, кстати, цел до сих пор. Ты будешь смеяться, сейчас там загс с потугами на Дворец бракосочетаний. Я в нем был, до того расчувствовался, что даже выпил бокал шампанского с новобрачными. Подумал, а не осталось ли тут случайно дедушкиной мебелишки – двенадцати стульев мастера Гамбса, надо бы распотрошить. Так вот. Потомственный почетный гражданин, церковный староста. Его старший сын, Павел, перед самой революцией окончил морской корпус, попал на Черноморский флот и угодил ни много ни мало в адъютанты к самому Колчаку. Вместе с ним ездил в Штаты, потом Япония, далее Сибирь. В конце эпопеи – поражение белых, расстрел Колчака. Здесь следы дяди теряются.
– Роман, да и только, причем приключенческий. Такие повествования, говорят, зэки очень любят слушать, загорая на нарах.