стало холодно и страшно от знакомой с детства мелодии. Доиграв, отец спрятал дудочку в правый рукав и раскланялся. Послышались тихие аплодисменты. Я вздрогнул и оглянулся. Перед верандой была вереница стоящих на задних лапах и аплодирующих передними лапами крыс.
– В Гамельне1 мне бы цены не было, – самодовольно сказал отец. – Но зачем нам какой-то Гамельн, нас и тут неплохо кормят. Знаешь, сынку, – почесал затылок, – я вот тут подумал… мне нужна волшебная шляпа…
Крысы тоненько захихикали и снова зашуршали аплодисментами, будто тысячи майских хрущей, трущихся друг о друга.
– Мама, мама, что я буду делать? – запел отец, приседая и нелепо взмахивая руками, словно пугало, сорванное с шеста ураганом, уносящим домик Элли из Канзаса в Волшебную страну. – Мама, мама, как я буду жить? У меня нет теплого пальтишка, у меня нет теплого белья. Ку! – присел, широко раскинув руки.
Распахнувшиеся полы плаща подтвердили, что отец не врал насчет теплого белья – он был совершенно голым под плащом.
Крысы снова взорвались волной хихиканья и шорохом аплодисментов.
– Тихо, тихо, дорогие серые товарищи, – отец выставил перед собой правую ладонь.
Крысы послушно затихли.
– А теперь, дорогие серые товарищи, вспомним чудесный мультфильм про человеческого детеныша Маугли. Итак, вы слышите меня, бандерлоги?
– Мы слышим тебя, Ка-а, – пропищали крысы.
– Подойдите ко мне, бандерлоги.
Крысы струйкой потянулись к ободу. Тьма, свернувшаяся вокруг обода, шевельнулась, внезапно ожив. У ног отца задрожала плоская змеиная голова.
– Ближе, бандерлоги, – зловеще шептал отец. – Ближе…
– Да, Ка-а-а, – пищали крысы, приближаясь.
Змеиная пасть распахнулась, метнувшись вперед и проглотила первую крысу. По туловищу змеи неспешным узлом скользнуло утолщение проглоченной крысы. Я почувствовал тошноту.
– Завтрак, – разглагольствовал отец, – залог полноценного питания. А правильное питание есть путь к активной жизни и долголетию. Ты как, Ка-а?
Змея повернула голову к отцу. Стремительный бросок и голова змеи оказалась на уровне лица отца.
– Спокойно, Наг, спокойно, – отец опустил правую руку, подхватил выскользнувшую из рукава дудочку. – Теперь, после почек один раз царице, танцуют все!
Начал наигрывать на дудочке, покачивая ее концом перед раздувшей капюшон, как у кобры, змеей. Крысы разбились на пары, схватились за передние лапки и начали кружиться в вальсе. Пульсируя в такт мелодии, по змеиному телу опускались комки проглоченных крыс. Меня вырвало от омерзения.
Разбудил меня крик матери.
– Поубиваю, безрукие!
– Галь, что опять случилось? – зевнул отец.
– Обвалилась ваша хреномантия!
Оказалось, что ночью куры собрались на одной перекладине и она сломалась.
– Ничего нельзя доверить! – бушевала мать. – Насест и тот не в состоянии сделать!
Возвращаясь из сарая, подошел к тому