брови Марины удивлённо взлетели. Она сложила руки на груди и сухо уточнила. – А почему вдруг кому-то вздумалось доложить тебе об этом? Какое отношение ты имеешь к Володе?
– Мы с ним двоюродные братья.
– Боже ты мой… – вырвалось у неё. Её губы задрожали, и она поспешно склонила голову.
– Так почему ты не пришла сюда вчера? – снова повторил Артём. Ему почему-то очень хотелось услышать недвусмысленный ответ.
– Мне нечего было делать с чужими людьми, – она легонько пожала плечами и немного отвернулась. Теперь Артём видел её профиль. Она нервничала, хотя довольно умело скрывала это.
– С чужими людьми? Но здесь было много твоих коллег.
– Коллеги тоже могут быть чужими, – отозвалась она.
– Ах да, конечно… – скорее машинально согласился Артём. – Ты пришла сюда посуду помыть?
– А почему это тебя интересует? – холодно проговорила она, совсем отворачиваясь.
– Потому что я здесь оставлен именно для этого.
– Тогда я не буду отбирать твой хлеб, – она пожала плечами, помолчала немного, потом решительно тряхнула головой: – Всего хорошего. Я пойду.
Она прошла мимо Артёма в коридор.
– Марина, погоди! – растерянно крикнул он ей вслед.
Она остановилась и оглянулась через плечо:
– Что?
– Тебе не обязательно уходить. Я понимаю: ты ведь к Володе пришла…
Она снова отвернулась, пряча лицо.
– Ты мне не помешаешь, – добавил он.
– Спасибо, – резко отозвалась Марина. – Только вот незадача: ты мне помешаешь. Уже помешал.
– Тогда я сожалею, что испортил тебе настроение! – раздражённо бросил Артём.
– Настроение? – удивлённо протянула она.
Артём встретил её странный строгий и презрительный взгляд.
– Настроение? – повторила Марина. Её губы снова предательски дрогнули, но она крепко сжала их и отвернулась.
– Господи, я совсем сошёл с ума! – ужаснулся Артём. – Прости меня, пожалуйста! Марина, мне правда неловко!.. Понимаешь, родственники попросили меня прибраться. А то заняться этим сейчас совсем некому… Ну то есть, никто, конечно же, не мог знать, что ты здесь появишься…
Он подошёл и осторожно положил руки ей на плечи:
– Я несу какую-то чушь собачью, но обидеть тебя я не хотел. Извини. Что-то я сначала говорю, а потом думаю…
Марина отстранилась.
– О, в этом ты нисколько не изменился, – обронила она.
В её голосе чувствовалось снисхождение. И он с изумлением понял, что рад этому снисхождению.
Марина помолчала, потом глянула на чужую мебель в комнате и жёстко распорядилась:
– Я вернусь на кухню, а ты обзвони соседей по площадке, пусть сами опознают свои табуретки. И проветри спальню, даже сюда тянет табаком.
Она отправилась на кухню, а Артём молча уставился ей вслед.
Да, теперь она точно была другая.
Глава 13
У Марины Казаковой было тяжёлое детство.
Ей достался груз, который не