форму Огня, а специализировалась она на стрельбе из арбалета. Если Алекс уделял сокурсницам внимание хоть и весьма галантно, но довольно сдержанно и как бы делил себя поровну со всеми, то Инг в упор не видел никого, кроме Селлах.
Селлах Реттер была очень красива: стройная, светлокожая, с яркими зелеными глазами и почти белыми волосами ниже плеч. Она появилась в академии, когда ей было уже семь лет – на два года позже обычного срока, – но была принята в группу Сефидов, благодаря тому, что родители-сихэ научили ее некоторым основам перед тем, как погибнуть на войне с Западным Ханством. До своей кончины мать Селлах, которая вдоволь насмотрелась на ужасы войны сама, старалась уберечь ее от пути сихэ и направить в медицину или в любое другое невоенное направление, доступное для девушки из касты воинов. После потери родителей по натуре довольно замкнутая девочка стала испытывать сложности в общении. Ситуация еще более обострилась, когда стало известно, что родители Селлах воевали на стороне неприятеля. Реттер – одно из ответвлений клана Най, отделившееся во время раскола единых земель, и сейчас известное как элита Западного Ханства. В академию она смогла попасть только потому, что по крови была одарена предрасположенностью к развитию чакры Света и представляла для деревни ценный ресурс. Правда, никаких преимуществ в учебе она от этого не получила: Свет и Тьма – энергии высшего порядка, о развитии которых в академии не может идти речи.
На защиту Селлах встал Инг, который жестко пресекал не только все нападки, но и недобрые взгляды в ее сторону при упоминании темы войны с Западным Ханством. Став для нее защитным барьером, он рисковал подорвать завоеванную репутацию в группе, но дипломатия Алекса и здесь спасала ситуацию.
Инг все больше примерял на себя роль защитника и покровителя Селлах. Он каждый день провожал ее с учебы до общежития, а во время каникул назначал свидания, на которых иногда появлялся вместе с братом, всегда исчезающим удивительно вовремя. Он обдирал для нее все окрестные кусты бескиты2, бегал по утрам в крестьянскую деревню за свежими сливками и даже прекратил разрисовывать стены, когда заметил ее укоризненный взгляд на каком-то из своих уличных «шедевров».
С тех пор, как поздним вечером сидя у лесного ручья, Инг первый раз поцеловал Селлах, все его устремления были направлены только на нее. К счастью, Алекс, контролировал его успеваемость, проявляя неюношескую настойчивость (старательно игнорируя ежедневные упреки в занудстве в свой адрес). Да и сама Селлах, хотя и ощущала себя рядом с Ингом совершенно счастливой, не допускала, чтобы эмоции уводили его слишком далеко от насущных дел. Но невозможно было запереть в клетке разума столь сильные чувства, какие захватили Инга в его тринадцать лет. Можно сказать, что это закономерно привело к определенным ошибкам. Но является ли ошибкой такой поступок, не совершив который человек пошел бы против своей природы?
Начиная с восьмого года обучения, будущих Ширу посылали