Тихо, вас тут нет.
Сама не понимая, как ей это удалось, Шу пошевелилась, выпуская Роне, но оставаясь в объятиях Дайма. И тем более не понимая, как это удается Дайму, влила свои потоки в поставленный им щит. Наверное, непроницаемый с другой стороны, ей-то все было отлично видно.
Медные кастрюли продолжали надрываться, но Роне не особо торопился. То есть, наверное, торопился, но все равно ему пришлось не только одеться, но и каким-то непостижимым образом изменить эмоциональный фон. Словно он поверх счастья и неги накинул плащ, сотканный из деловито-озабоченной хмари. И только тогда активировал артефакт связи.
– Где тебя носит, дубина?! – тут же послышалось из туманного облака.
Шу непроизвольно вздрогнула, такой тяжелой, опасной тьмой повеяло от этого голоса.
– Куда вы послали, там и носит, учитель, – ответил Роне, склоняясь перед проекцией щуплого лысого старикашки с жидкой раздвоенной бороденкой и узкими глазами.
– И чем это ты занимаешься?.. – Старикашка принюхался, узкие глаза сверкнули мертвенно-синим пламенем.
– Слушаю вас, учитель! – тоном придворного лизоблюда отозвался Роне.
– Нахал и тупица, – выплюнул старикашка, и от брызг его слюны камзол на Роне задымился, отчетливо запахло кислотой. – Из-за тебя я выгляжу полным идиотом. Какого екая ты не доложил о смерти Саламандры? Мне пришлось выдумывать Мертвый знает что прямо на внеочередном заседании! Дубина!
– Простите, учитель, – еще ниже склонил голову Роне, – я послал вам письменный отчет. Моя вина, не учел силы аномалии. Видимо, отчет затерялся.
– Почему-то отчет Дюбрайна не затерялся, а попал прямиком на стол к Светлейшему. Или твой отчет попал туда же, а, дубина?
Темнейший прищурился, и воздух наполнился гнилостными болотными запахами, от которых Шу чуть не раскашлялась. А Темнейший, наоборот, скрипуче засмеялся и кинул в Роне чем-то мокрым и шевелящимся, что Роне перехватил в полете и заставил зависнуть прямо перед собой. Кажется, это была живая гадюка.
– Единственное, что я слал Светлейшему, было письмо от его императорского высочества с требованием замены Саламандре. Видят Двуединые.
На этих словах гадюка зашипела и растаяла туманом, после чего Роне с омерзением вытер ладонь о камзол.
– Ну-ну, – еще более гадостно ухмыльнулся Темнейший. – Изворачивайся, да не поскользнись. По требованию высочества Конвент вызывает тебя в Метрополию. Дай-ка припомню… м… что-то про упырей, опасность августейшему здоровью… и еще кое-что любопытное… что ты опять прощелкал, баклан!
– Моей вины в этом нет, учитель.
В следующий миг Шу чуть не заорала от страха, потому что мерзкий старикашка вдруг вырос, заслонив собой звезды, и зашипел, словно демон Ургаша:
– У тебя осталось шесть дней, чтобы добыть мне девчонку и Линзу. Шесть! Тупиц-ц-ц-ца…
И всего на мгновение Шу увидела, как то же самое происходит с Роне – он вырастает, за его спиной разворачиваются черные шипастые крылья,