сторонам, думала о Марке Захаровиче. Он заслуживал уважения и после своей смерти.
Миновав ординаторскую, Шура привычно открыл соседнюю дверь, пропуская ее в кабинет. В глаза, первым делом, бросился портрет профессора. Наверное, так было задумано изначально. Она осмотрелась. Несколько кожаных кресел, такой же диван и письменный стол. Портрет находился над ним. У стены массивный книжный шкаф. Скользнув взглядом по корешкам книг, отметила, что все они по медицине. Даже на первый взгляд было видно, что в кабинете главного врача все продумано до мелочей. Чрезвычайно удобно и комфортно для того, чтобы и на работе чувствовать себя, как дома. Ведь по сути своей эта клиника несколько лет и была настоящим домом профессора. Теперь же она полностью принадлежит его сыну.
– Присаживайся, – Шура кивнул на кресло, а сам, сунув руки в карманы белоснежной куртки, которую надел, скорее, машинально, чем осознанно, как только они вошли в кабинет, отошел к окну. Он стоял к ней спиной и со стороны могло показаться, что доктор внимательно изучает обстановку на улице. На самом деле это было не так.
– Даже не знаю, с чего начать, – оглянулся, встретившись с ней взглядом. – Давай, наверное, надевай халат, колпак и обязательно маску, – он подошел к другому шкафу, чуть меньше книжного, и распахнул дверцу. – Ты сама должна все увидеть.
– Ты меня от кого-то прячешь? – шепотом спросила Сильвия.
– Пока так будет лучше, – ответил уклончиво, протягивая ей свежий халат на плечиках.
Через несколько минут они вошли в палату, которая ничем не уступала одноместному люксу в приличном отеле. Вот только кровать у окна и чье-то безжизненное тело, резкий запах лекарств и медицинская аппаратура напоминали о том, что они находятся в лечебном учреждении.
За столиком сидела медсестра. Она поспешно поднялась навстречу.
– Без изменений, Александр Маркович, – ответила на молчаливый вопрос доктора.
– Спасибо, оставьте нас.
Медсестра послушно вышла. Шура за руку подвел Сильвию кровати.
Смертельно бледное лицо женщины с приклеенным кусочком пластыря на брови, терялось в белоснежных простынях. Казалось, она не дышала.
Было что-то не так, и Сильвия не сразу поняла, что именно? На кровати, опутанной разноцветными проводками, лежала… она сама.
В воздухе повисло тягостное молчание, и лишь слабое жужжание аппаратуры нарушало полную тишину.
Доктор отошел в сторону и наблюдал за ней. Вернее, даже не за ней, а за обеими женщинами, похожими друг на друга, как две капли воды.
Сильвия машинально присела, не в силах оторвать взгляд от знакомого, но чужого лица. Она вдруг вспомнила американский фильм, который потряс до глубины души, и еще долго потом заставлял возвращаться к незамысловатому, но страшному сюжету. Героине показали ее прошлое, а затем будущее. После этого настоящее исчезло, затерялось во времени, что в дальнейшем способствовало расстройству психики.
То, что происходило с ней, гораздо хуже. И это не кино. Встреча с собой в реальной