Усатый северянин напрыгнул на детеныша со спины, связывая его тугой веревкой. Сделав три витка вокруг туловища юноши, северянин стал перетягивать веревку концами на его спине для большей надежности. В этот момент юноша издал нечеловеческий вопль. На его руках вскочили вздутые жилы. Глаза заполнила животная ярость. Одним легким движением дикарь распустил с себя затянутые веревки, и, развернувшись, глубоко всадил свои острые, как лезвия, ногти в ногу усатого северянина. Не вытаскивая своих ногтей, он одной рукой подтянул под себя мощное тело мужчины, замахиваясь свободной рукой над его лицом. Тут же за спиной дикаря раздался громоподобный голос Цереллы. Юноша обернулся на волчицу, несколько секунд смотрел в ее глаза, затем медленно вытащил длинные ногти из ноги северянина. На кожаных брюках выступило пять кровавых точек, стремительно растекающихся в черные круги.
Дикарь медленно подполз к огромной волчице и смиренно сел возле нее. Он и Церелла продолжительное время всматривались друг другу в глаза, скуля на одинаковой интонации, после чего человек и зверь принялись нежно тереться друг о друга головами.
Закончив прощальные ласки, дикарь непривычно выпрямился в полный рост и стал выше любого из присутствующих. Макушкой юноша едва касался потолка пещеры. Грязный волосатый дикарь вышел на двух босых ногах из пещеры, фыркнув по дороге на лежащих северян. С любопытством осмотрел с головы до ног Глову, рука которой истекала кровью. В последний раз утонул в янтарных глазах родной волчицы, затем издал чудовищный, неимоверный вой, немного придавливая рукой на горло. Безумный рев заглушал шум водопада, скользил на прощание в глубинах пещеры, затем со свистом устремился в горы.
Дикарь, не оборачиваясь, побрел в сторону тропы. Искалеченные северяне болезненно последовали за голым юношей.
– Прости, девочка моя. И удачной тебе ночной охоты, – отозвалась Глова теплым голосом в спину поникшей, уходящей в тень пещеры Цереллы.
Девушка оторвала кусок ткани от нательной рубахи и, обвязав раненую руку, быстрым шагом двинулась к спуску. За ее спиной, в вершинах снежных гор, продолжало разгуливать жалостливое эхо зверя.
Зверя, навсегда покинувшего свое логово…
Глава 10
В пределах трех комнат
Рубек слегка приоткрыл дверь и просунул в образовавшуюся щель свой сопливый, после морозной улицы, нос.
– Госпожа Цейла, вы здесь? – шепотом произнес прислужник, боясь заглянуть в комнату.
Его замерзшее румяное лицо обдувал слабый сквознячок. Побелевшие руки постепенно оттаивали в прогретом помещении. Рот наполнялся сладкой слюной от мысли о жареной кабаньей ноге и стакане пенной ягодной браги. Холодный и голодный после изматывающей дороги, Рубек молился о том, чтобы ответом на его отправленный в комнату вопрос стала облегчающая тишина.
– Проходи, Рубек, не стесняйся, – прозвучал рокочущий голос Цейлы, разбивающий все надежды Рубека на теплую пастель и горячий ужин.
Невысокий северянин,