ты! – сплюнул Владимир. – Заметил же такое. Натуральная мистика». Но голод пересиливал глупые ассоциации, и корреспондент с аппетитом принялся за «гостей иных миров». Оба вновь замолчали.
Иван сопел и небольшими глотками попивал коньяк. Махнул бармену рукой, и тот живо принёс вторую рюмашку, плеснул коньяку Павшуку. Журналист не стал отказался, хотя видел, что беседы не получается. Следователь явно был погружён в не очень весёлые размышления. Они молчком чокнулись и выпили.
Когда ужин подошёл к концу, Владимир попрощался и напоследок спросил:
– Долго-то в здешних местах пробудешь?
Каинов буркнул:
– Не знаю. Как выясню кое-что, так отчалю.
На том и расстались.
Глава 10. Притяжение звёзд
После ужина Павшук вернулся в номер. Сел на кровать, засунув за спину подушку, и принялся за чтение любимого Гиляровского.
Записки далёкого по времени коллеги всегда привлекали журналиста. В них можно было почерпнуть многое об истории России, жизни и обычаях людей, населявших её, различных событиях, о чём мы знаем лишь по учебникам да современным киношкам, совершенно не отражающие исчезнувшую действительность. Поэтому и нет более интересного и познавательного чтива, чем описания пером очевидца.
Владимир так увлёкся, что удивился, когда глянул на часы: «Ого —первый час ночи!».
Павшук встал, потянулся. Захотелось чем-нибудь заморить неожиданно проснувшегося внутри «червячка». Он вытащил из рюкзака пачку печенье и вяло принялся жевать. После подошёл к окну и выглянул наружу.
Ни единого звука не доносилось с улицы. Это было даже несколько странно: где-то гудят и переливаются огнями бессонные мегаполисы, где-то люди воюют, где-то происходят торжества или – наоборот – катастрофы… А тут – ни людских голосов, ни шума машин. Лишь забрехал на минуту встревоженный пёс и потом замолк, поняв, что его служба никому особенно не нужна.
В сельской местности ночная тьма быстро вступает в законные владения. Отсветы электричества были видны лишь внизу, под козырьком «хотеля» да от одинокого столба, стоявшего метрах в пятидесяти отсюда. Взор сам собой обратился вверх, к тёмному небу. Там, по синеве безбрежного космического океана скользила лодочка полумесяца. Сразу вспомнились проникновенные строки:
«Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна».
При столь ясной погоде далёкие светила казались ближе, чётче, чем в городе. Опрокинутая на тебя небесная чаша вызывала малообъяснимое жутковатое чувство. Как там дальше у русского гения? «Скажите, что нас так мятёт?..»
Действительно, с чем так связан общечеловеческий страх перед космосом? Или это даже не страх, а непреодолимая тяга понять то, что наш разум отказывается понять: это мир бесконечен и вечен, а мы лишь в нём недолгие гости? Наш разум восстаёт против вселенской несправедливости, отказываясь верить в такую веру. И уже отсюда – страх. Потому людям нужна иная вера – в справедливость! В вечность жизни. И она заключается в том, что наши