у Киры в возрасте пяти лет. Она видела по телевизору передачи, в которых показывали других людей. И детей. Таких же маленьких, как она. Кире безумно хотелось узнать, кто же они такие? Но родители объяснили, что Кира никогда не сможет поговорить с настоящим ребенком на детской площадке, не сможет бегать в догонялки по двору, не сможет пойти зимой на каток, а летом на речку. Вся ее жизнь здесь, на пятистах квадратных метрах загородного коттеджа. И счастье еще, что ее родители были обеспечены и могли позволить себе подобные условия для дочери. Иначе жила бы она всю жизнь в пластиковой сфере, внутри шарика в закрытой больнице.
После признания родителей Кира ушла в себя. Находясь в шоке, пробившись в истерике и голодовке пять дней, в одну из ночей Кира проснулась на своей кровати. Она огляделась и не поняла, почему ее зрение потеряло все краски? Комната выглядела серой, а вся мебель, стены, игрушки, письменный стол, ее тапочки под ногами были сотканы из тонкого струящегося дыма. – Что происходит?… – коснувшись ногами пола, девочка почувствовала его мягкость, обтекаемость, воздушную нежность. Она провела рукой по некогда плюшевой лошадке-качалке на деревянных полозьях, и та задергалась в такт ее прикосновения. На руке Киры остался клубиться небольшой водоворот серой дымки. – Вот это да!… – прошептала Кира, рискнув подойти теперь к окнам, трогать которые было строго на строго запрещено. Щеколда отсутствовала, окно закручено намертво. Его в добавок залили еще и цементом. Окна в доме Киры никогда не открывались.
Девочка уставилась на небольшого белого ночного мотылька, что бился о стекло. Он был бы белом в реальности, а здесь цвет его стал таким же серым. Ночная бабочка размахивала плотными крыльями, создавая новые и новые завихрения вокруг себя. Как только мотылек пробрался в вакуум их коттеджа?
– Я велю тебе дым, открыть мне окно… – робко попросила Кира о самом сокровенном желании. И оно моментально исполнилось! Распахнулись настежь все шесть створок на трех окнах в ее детской. Серый мотылек выпорхнул прочь, зовя за собой девочку. – Работает! Волшебство какое-то! Тогда… тогда я хочу потрогать белого медведя в Антарктике! – произнесла Кира совсем неправдоподобное желание. В этот момент она перестала ощущать под ногами облачную дымку, проваливаясь в нее с головой. Падать было приятно, недолго и так вкусно пахло! Серый дымок имел необычно знакомый аромат… он пах мандаринами и корицей и еще чем-то свежим, что Кира определить не могла. Намного позже она узнала, что так пахнет океан. В своей пижаме с розовым зайцем Кира стояла теперь напротив дикого полярного медведя. Он был соткан из серой дымки, и она наяривала ему между ушей, лохматя руками тугой жесткий мех.
С той самой ночи Кира не могла дождаться наступления времени сна. Она вышла из своей детской депрессии, с аппетитом кушала, играла, обучалась, не переставая расспрашивая педагогов о самых недоступных местах на планете. Сейчас к своим двенадцати годам, Кира посетила каждый уголок планеты. Она каталась