за борт. Родной корабль утонул, а чужой – когда ещё встретится…
В период очередного внутреннего нестроения вспомнил я о моей милой эпистолярной «подружке». Дай, думаю, напрошусь в гости. Может, подскажет что, посоветует, как быть.
Написал письмо и, не дожидаясь ответа, отправился на автовокзал, примет – не примет. Купил билет, подарки, сел в роскошный автобус «Москва – Касимов», и покатила меня судьба в заповедный край Мещера́, на паустовские охотничьи угодья да к есенинским журавлям!
Место досталось у окошка. Так я в него четыре часа без перерыва до самой Рязанской области глядел, всё Россию наблюдал. Почитай, первый раз от того давнего егорьевского дня случилось мне смотреть на Родину не с университетского балкона.
Попомните мои слова, юноша: полезное дело – Родину в пути наблюдать. Встречный ветер мысли ворошит, налипшую перхоть с полушарий сдувает – как не было. Весело становится на душе, будто в крещенской проруби искупался!
Тем временем автобус покинул княжество Московское и, охая запотевшей гидравликой, въехал в пределы княжества Рязанского. Километров через десять комфортабельный икарус, вырулив на небольшой лесной лышачок, остановился.
На пробитом дробью указателе значилась полустёртая надпись «Ханинская школа». Судя по гулкой тишине округи, прежней школы давно здесь не было, и всё, что от неё осталось, умещалось в дырочках указателя.
Ощущая себя незваным космическим пришельцем, я покинул уютный салон икаруса и ступил на девственную рязанскую землю. «Межпланетный аэробус» лязгнул за моей спиной раздвижными ставнями дверей, выдохнул, как бы прощаясь, избыточное давление и, ухая гидравликой на выбоинах «млечного пути», весело исчез за поворотом. Я проводил его взглядом, сложил поклажу у ног и с упоением вдохнул густой настой «фирменной мещерской можжевеловки»…
Через мгновение, задыхаясь и отчаянно кашляя горлом, мне пришлось сплюнуть не меньше сотни комаров, набившихся в рот при вдохе. Увы, с этого непредвиденного осложнения началось моё трогательное знакомство с хвалёными мещерскими ароматами.
Мои брови невольно поползли к переносице: откуда, скажите на милость, горожанин мог знать, что июнь (я отправился в путешествие тринадцатого июня) – это пик «комариной вакханалии» на Мещерских болотах?..
Моё дорожное хозяйство состояло из рюкзака и двух тяжёлых сумок с подарками и продуктами на неделю вперёд. Жмурясь, я стёр ладонями плотный слой налипшей на лицо комариной кожицы и хотел было поднять вещи, но колкий миллениум тотчас заново отформовал мою голову.
И тогда я понял всю меру собственной беспечности! Идти с занятыми руками сквозь вязкий комариный улей, казалось, немыслимо. Что делать? Ждать обратный рейс – долго. Да и дождусь ли? Съедят!
По карте до поселения Колосово мне предстояло топать шесть километров через два болота и две деревни. Как грамотный человек, я подсчитал: пять литров крови эта немилосердная свора выпьет