заодно и почти перестала общаться с Дашей. Без скандалов и ссор, очень спокойно, но уверенно.
– И тем не менее, она приехала на похороны, да еще и с мужем.
– Естественно: Даша больше не опасна для ее отношений с мужем, если вообще когда-нибудь представляла угрозу. Я, конечно, ничего не знаю наверняка, но то, что Полина одно время ревновала мужа к Даше – факт.
– Это твоя догадка, или Полина тебе что-то рассказывала?
Лиза на мгновение замялась, как будто взвешивала варианты ответа и их последствия. Вот уж кто никогда не проговорится, если сам не захочет.
– Слушай, а почему тебя это интересует?
– Потому, что так устроен мой мозг. Если я чего-то не понимаю, мне не будет покоя, пока не разберусь в вопросе.
– И чего ты не понимаешь?
Мне нужно было принять решение, рассказать ли ей о Дашином неожиданном интересе к генетике или оставить свои предположения при себе. Я, конечно же, хотела получить ответы на свои вопросы, и прекрасно понимала, что Лиза вряд ли будет делиться своими знаниями бескорыстно, если есть возможность обменять их на встречную информацию. Но слишком уж скользкой казалась тема, а Лиза… Лиза никогда не была мне близка.
– Да просто есть некоторые неувязки. – Мой ответ прозвучал почти так же грубо, как прямое «не твое дело», но когда я почти с вызовом повторила свой вопрос, она на него почему-то ответила.
– Да, Полина как-то пожаловалась… нет, скорей не пожаловалась, а раздраженно заметила, что Дашка вьется вокруг Марата. Хотя, если честно, я не очень себе представляю, как бы она это делала. Вне совместных встреч, где присутствовали они оба, Марат вряд ли был для нее доступен, а кокетничать перед носом у Полины не решилась бы даже такое безбашенное существо, как Даша.
– А тебе Даша рассказывала что-нибудь? – сделала я еще одну попытку, но лимит Лизиных откровений, был, видимо, уже исчерпан. Она эффективно свернула разговор и засобиралась домой.
Мы расстались у входа в ресторан, Лиза скользнула в небольшой, лаконично-элегантный мерседес, а я, удерживая ручку зонта между плечом и шеей, неуклюже прикурила сигарету, перехватила зонт и отправилась в сторону метро. Ветер подхватывал холодную мокрую взвесь и взвивал ее так, что она то и дело липкой пленкой ложилась мне на лицо. Нахлобучив зонт почти на голову, я старалась держаться ближе к стенам домов, чтобы защититься от порывов ветра. Желто-оранжевый свет фонарей множился и растворялся в темных лужах. Теплая, сухая, рыжая осень, осень цвета Дашиных волос, ушла безвозвратно.
В воскресенье, как и обещал, приехал Женич. На удивление, он не передумал. Мы встретились с ним в «Шоколаднице» на Чистых прудах, что было одинаково неудобно и мне, и ему. Но что поделаешь, если его Пущино и мое Гольяново расположены в прямо противоположных направлениях от центра Москвы. Любитель ранних утренних подъемов, Женич упросил меня встретиться в одиннадцать, что было невыносимо рано для моих суббот. В отместку я позволила себе опоздать. Как приятно, оказывается, приходить на встречу последней.
Женич