что хоть что-то вам обломилось.
Когда их вывели на улицу, и вежливо спихнули с крыльца, Ёрш засунул руку в кошель.
– Твою голую дружину по кактусам рысью, – возмущенно проворчал малец.
На ладони товарища Недомыка увидел два кругляша достоинством в полкопейки. В Шекельмане включился делец:
– Если пустить их в оборот…
– То получишь лучший грот, – закончил мысль Ёрш. – У нас на это нет времени. А не свалить ли нам подальше? Слышь, Недомыка, давай бросим этого убогого и рванём когти. У меня пара нычек есть, заляжем там до следующего года, а там глядишь и князь зажмурится.
В Недомыке взыграло упрямство напополам с ответственностью.
– Нет, – сказал он, – нам оказали честь и чё-то там ещё. Поэтому надо соответствовать.
От такой речи у Ерша морда вытянулась восклицательным знаком.
– Че… че.. чего? – заикаясь, спросил он.
Недомыка даже если и захотел, не вспомнил о чём только что говорил. Нет, общий смысл может и передал бы, но в очень мутированном виде, поэтому предпочёл умно промолчать.
– Неужели вы так просто меня бросите? – плаксиво поинтересовался Шекельман.
– Ага, – вякнул Ёрш. – И ваще соглядатаям слова не давали. Ну так что, напарник, может всё таки свалим или…
– Или, – выбрал Недомыка, потому как слово оказалось короче, а смысл не важен.
Ёрш зыркнул на него как цыганка на мента (пардон, на полицейского). Но делать нечего, победило большинство, а с ним не поспоришь, потому как и в глаз могут засветить. Малец пришёл в настолько подавленное состояние, что не заметил, как стал идти за Недомыкой, а не впереди его. Так они потеряли треть дня, поскольку Недомыка как китаец в Париже, пялился на красоты, красоток, туристов, творения великих и не очень зодчих, и лишь к обеду покинули стены Словенска. Естественно, несчастье не дремало и они, в смысле он, выбрал самое точное неправильное направление, то есть пошёл в противоположную от нужной сторону.
Сперва шли по дороге, но что-то Недомыке взбрело в голову и он попёрся по лесу. На Шекельмана природа подействовала успокаивающе. Он даже отважился задать вопрос несущему его товарищу:
– Куда мы идём?
– Куда глаза глядят, – ответил тот, чем вызвал живейший интерес у коллег по несчастью.
– Ну… эта… вы знаете куда идти? – спросил Ждан.
Камрады дружно замотали головами из стороны в сторону.
– Вот, – подвёл итог Недомыка. – А если не известно куда идти, то лучим направлением является «куда глаза глядят».
Шекельман впал в интеллектуальную кому, пытаясь понять витиеватость славянского мышления, а Ёрш не заморачивался, поскольку чем дальше от дыбы, тем здоровее и направление в данному случае значения не имеет.
Прошло ещё полдня. Ближе к вечеру вышли на небольшую полянку. Глядь, а на одиноком пенёчке сидит маленькая старушка. Платишко разорвано, волосы, белые как луна, растрепаны. Из глаз непрекращающимся ручейками текут слёзы, плечи вздрагивают от вырывающихся рыданий. Ёрш протопал мимо, будто