каратист на разборке. Во все стороны полетели зубы, клочки шерсти, послышался хруст костей. Его поранить, конечно, успели, волки напали со всех сторон сразу, но вот какая незадача, стоило коснуться человека, как ноги вдруг заплелись, цеплялись друг за друга, а вместо одежды и плоти жертвы в рот попадали лапы и хвосты соплеменников. Хруст и визг усилился. Пятеро волчар погибли смертью храбрых, перегрызя друг другу глотки или получив увечья несовместимые с жизнью, а шестеро выживших как могли ухромали в чащу, подальше от страшного двуногого существа. Недомыка рваный, подранный, весь в соплях, слюнях, и расстройстве долго вертелся на месте, полагая, что противник отступил, дабы перегруппироваться и напасть с тыла. Что такое «тыл» он не знал, но звучало некогда услышанное и некстати вспомнившееся слово невероятно пугающе.
Когда на него вышла поисковая группа, Ждан решил, что как и лошадь с телегой перед овином – это маскировка, а на самом деле сие не люди есть, а волки позорные. Поселяне едва избежали лютой смерти, и спасло лишь то, что родители недоразумения оказались среди них. И то Недомыка долго присматривался к родственникам, учинив им настоящий допрос с пристрастием, сто раз задавая один и тот же вопрос:
– Мама, папа, это вы?
Лишь когда терпение родителей сошло на нет, и они решили бросить тупого дитятю в лесу, Ждан поверил, что это не обман здрения и не морок. От радости он переломал пятерым руки, троим слегка повредил шею, а старосте от избытка чувств вывернул ногу, почему-то посчитав, что это рука, и вцепившись в неё пятернёй. Кто успел, прыснул в разные стороны и, по партизански прислушиваясь и приглядываясь, вертался домой огородами. Но прежде чем зайти в село каждый долго пялился в ночь, словно на предмет наличия супостата. Причём некоторые, возвращались странным зигзугом, но не потому, что хотели сбить со следа, а по причине банального блуждания.
В общем люди начали конкретно сторониться Ждана, а когда исполнилось четыре года, хотя выглядел как шестнадцатилетний крепыш, вообще избегать. Как увидят, что из дому вышел, так во дворы забегают, калитки, ставни, двери едва не заколачивают. Видели родители, что не будет ему жизни в селе, вот и решили – пусть по миру походит. Мир испуганно замер в напряжении и ожидании конца себя.
Бродил Ждан по миру долго, почти трое суток. Как вышел из деревни, так сразу и бродил, в смысле заблудился в трёх соснах. Благо птицам, устроившим на деревьях гнёзда, надоело постоянно ожидать подляны от непрошенного гостя, и они устроили налёт с бомбометанием. Недомыке сие не понравилось, пришлось податься в бега. Кривая вывела на дорогу, а уж она к первому населенному пункту: первому и последнему, где попытался устроиться на работу. Крупный посёлок под названием «Мастера», больше напоминающий небольшой город средневекового стиля, удачно расположился на пути торговых и финансовых потоков между крупными городами Словенском и Перемышлем. Приходящие в него обозы и люди из обоих городов постоянно в чём-то