рабсилы? Мастер завёл работника в мастерскую, уставленную высыхающей и уже готовой продукцией по самый потолок. Задачу для подмастерья поставил чёткую и ясную как утро в Сахаре: всю глину, что привёз, бросить в бадью и мешать. При каждом слове Недомыка кивал и счастливо улыбался. В душе гончара прозвенел колокольчик тревоги. Ему бы прислушаться к настораживающему звуку, но так хотелось есть и работать, что он пропустил предупреждение мимо ушей. Единственное, что сделал – дождался, пока помощник закидает всю глину в бадью, и указал сколько воды надо залить. После этого удалился глушить крики взбесившегося от голода желудка.
Никогда в жизни он так быстро не ел. А челюстями лязгал столь сильно, что деревянная ложка треснула. Желудок получил всё, что хотел, и дал отбой организму. Конечности наполнились приятной тяжестью, голова слегка закружилась. Жутко захотелось спать. Но мастер героическими усилиями не дал телу взять верх над духом.
Гончар сытым шагом вошёл в святая святых. Затуманенные приятной негой мозги не сразу отреагировали на несоответствия. Понадобилось минуты две, чтобы понять: что-то не так! Вроде работник во всю мешает глину, аж раскраснелся и заляпался до ушей, но… И тут мастера словно по голове кувшином с первачом ударили. Аж в глазах поплыло. Работник перемазался в коричневой глине! Не в голубой, а в коричневой. В коричневой, а не в голубой. Мастер ошарашено посмотрел в бадью. Удивительно, но там тоже оказалась коричневая глина, да ещё со стебельками травы. Гончар оглянулся. Мастерская примыкала к дому, но выход на улицу имела отдельный. Рядом с дверью раскинулась широкая яма, у края которой валяется лопата. Расстаравшийся дурень взял глину отсюда, и вместе с дёрном бросил в бадью с бесценным материалом.
– Что это? – цепенея от ужаса, спросил работника мастер, перст указал на яму.
– Ну, эта… – начал Недомыка и пояснил, что если смешать два сорта глины, то каждое изделие получится со своим особым, неповторимым составом, а травка добавит узорности и стильности, что повысит конкурентноспособность товара на мировом рынке.
Мастер стоял в остолбенении минут десять. Очистить один сорт глины от другого теперь невозможно. Значит все мечты и чаянья пошли прахом. А этот идиот продолжает улыбаться как ни в чём не бывало, словно насмехаясь над его горем.
Никогда в жизни ни до, ни после в Недомыку не летело столько домашней посуды, шрапнели и грязи. Последняя была ещё и в словесной форме. Мастер – тощий и слабосильный мужичок – гонялся за ним с шестиведёрной бадьёй наперевес по всей мастерской, а после по двору и селению. Благо силы оставили, и Ждана минула участь свиньи. Но шрапнель оставила на теле множественные мелкие царапины, а глина – неопрятные пятна на штанах подозрительного цвета. Карьера Великого Гончарных Дел Мастера закончилась в начале начала.
Последним, кто неразумно принял Ждана на работу, оказался кузнец. В результате трудовой деятельности мастер заработал профессиональную