тебе сока в стакан, как велел Цьев?
– Это снимет боль, но не остановит кровь… Как жаль, что я сам не могу себя вылизать… Надо же было заработать дырку в таком недоступном для собственного языка месте! Впрочем, Сергей, дай хоть сока, все это уже совсем нестерпимо… – Кшан прикрыл глаза и замолчал.
Этот лохматый смуглолицый парень, кто бы он ни был на самом деле, умирал, и умирал мучительно, и Сергей не смог больше скрывать то, как он растерян и расстроен. И вовсе не потому, что боялся мести неумолимого Цьева. Конечно, быть порезанным ногтями Цьева, пусть даже и не насмерть, Сергею совсем не улыбалось. Но горькая досада терзала его совсем по другой причине: он просто по натуре своей не мог выносить спокойно мучения любого живого существа.
Сергею стыдно было признаться даже перед Лидой, что у него дрожат и потеют руки, и почему-то все время пересыхает в горле. Возможно, его подруге больше не нравятся невозмутимые мужчины, но ей также вряд ли понравится слюнтяй, растерявший уверенность в себе.
Лида искоса взглянула на Сергея и решительно потянулась к пакету с травой. Вдвоем они вывалили все его содержимое на столик и принялись мять и комкать сочные листья. Комки в их руках росли и темнели от выступающего сока.
– Серёжа, он сможет продержаться до возвращения Цьева? – тревожно спросила Лида.
– Лидуша, откуда же я знаю?!… – взмолился Сергей. – Если бы я принимал решения сам, я ещё поутру немедленно отвез бы его в больницу… Правда, после всего увиденного я теперь сомневаюсь, что это было бы хорошей идеей: похоже, что местная больница не пойдет на пользу парню с такими интересными руками… Ну а ещё я мог бы попробовать воспользоваться своим кейсом с медикаментами. Я никогда не езжу без полного боекомплекта. У меня есть и антисептик, и анальгетики, и сшивной материал… Но этот чёртов леший Цьев сказал, что вот эта странная трава – это все, что есть в моем распоряжении.
– Ты думаешь, что так оно и есть?
– Я уже не знаю, что я думаю. Коль скоро они не люди, то скорее всего, Цьев прав. Может быть, введёшь Кшану обычный баралгин, а он копыта откинет… – угрюмо ответил Сережа, высыпая на столик у витражного окна ещё одну горку листьев. – Давай, я продолжу, а ты поищи что-нибудь, куда можно было бы выжимать сок. Стакан-то здесь хотя бы найдется, или надо спуститься?
Лида кивнула и пошла к лестнице.
Сергей принялся за траву с удвоенной энергией, но позади вдруг раздался короткий негромкий вскрик Лиды.
Она стояла у дверного косяка, а дорогу ей преграждала высокая фигура, почти бесшумно поднявшаяся по скрипучим ступеням. Не успел Сергей ни разглядеть пришедшего, ни даже развернуться, как высокий человек схватил Лиду за плечи обеими руками, с силой сжал, развернул спиной к себе и обвил рукой ее шею так, что его намерения не оставили никаких сомнений. Глаза Лиды стали остекленевшими от страха, да Сергей и сам перепугался до смерти.
Он бросился вперед, но хрипловатый вкрадчивый мужской голос негромко и очень спокойно сказал:
– Ещё один шаг, и я перережу ей горло.
Сережа