скромно ответила Шакира.
В реальности же такое качество, как скромность, в арсенале Шакиры отсутствовало напрочь. Однако она предпочитала не лезть напролом, как делали другие. Потому что знала более сильное средство, чем скромность. Если настроить голос на волну несчастного, незащищённого создания, напустить в глаза слёз, давить на жалость и сочувствие, то можно растопить сердце любого начальника.
Теперь она уже не была той прежней девочкой из барака. Однажды Шакира имела глупость поехать туда, уступив просьбам сына показать ему место, где он родился. Мальчик с интересом пошёл внутрь здания, а она, содрогаясь от омерзения, осталась стоять на улице. Не реагируя на ахи и охи узнавших её соседей, не дрогнув ни одним мускулом на лице, она равнодушно смотрела издали на покосившееся и сгнившее здание. Вон там их бывшее окно… Видимо, теперь там живут алкаши: виднеется рваный край посеревшего от копоти тюля…
Вернувшись, Эдуард сказал:
– Мама, надо бы раздать садаку.
Внушила-таки её покойная мать своему внуку уважение к религии!
– Они эти деньги всё равно пропьют, сынок.
– Но, мама, там есть и старушки! Одна – как наша бабушка, молитвы читает.
– На уж! – Шакира со злостью сунула в ладонь сыну мелочь. – На!
…«Все по одной дорожке ходим»… – утешают себя некоторые. Как бы не так! Разными бывают дорожки, разными! Есть гладкая дорога, выложенная деньгами. Есть ухабистая и трудная дорога. Только извилистая горбатая тропинка на кладбище у всех одна и та же. Но до неё ещё есть жизнь. И кто же станет бездействовать, мол, «всё равно помирать»?! «Ты слишком жадная к богатству», – говорит ей Ниса. Зави-и-дует! Потому что сама – голая, как лесной шурале.
Вот потому-то и не делится Шакира своими мыслями с подругами. Завидуют! Если она сообщит им, что хочет сосватать сыну дочку шефа, подруги начнут мотать ей нервы: «Чего тебе ещё не хватает?!» А вот не хватает! Когда её красавчик Эдуард женится на Гульнаре, тогда, может быть, она будет довольна. Её сыну даже стараться особо не придётся. Надо только влюбить в себя девушку! Это первое и последнее, что он должен сделать. Влюблённая женщина – как нитка, вдетая в иголку, – привязана навеки.
Хоть и падала от усталости, но спать Шакира не ложилась. В двенадцатом часу вернулся Эдуард. За ним в дверях показался и Адель.
– Я на улице ждал, в сторонке, – сказал мужчина, поймав сердитый взгляд Шакиры. – На улицах полно шпаны. Дай, думаю, провожу парня. Человеку, который живёт за границей, наша страна, наверно, представляется каким-то адом. Спокойной ночи всем!..
Шакира оттеснила мужчину к двери:
– И тебе того же, и тебе!
В столовой Эдуард намазывал на хлеб чёрную икру.
– Ты что, сынок, проголодался? А что фуршет?
– Народу было невпроворот.
– Конечно, к богачам народ прёт. Это тебе не выставка какой-нибудь там живописи… Ну давай, сынуля, рассказывай подробно.
– Шеф у тебя – отличный человек. Умный, короче. Интересно