тогда, когда мы благополучно прибудем во Францию, он наградит нас за службу, а тебя может сделать капралом или даже капитаном, А?..
– Будешь болтать, тебя точно наградят: вперёд французской пулей, чем русской. Я подремлю, а ты смотри в оба, а лучше слушай, ночью слух наиглавнейшее дело. Начнёшь дремать – толкни меня!..
Юноша с опаской огляделся, – Что слушать. А?..
– Слушай… Слу… – тихое похрапывание помешало получить ответ на заданный вопрос.
Луна опустилась за лес. Звёзды ещё ярче засияли на ночном небе.
Пламя то разгоралось, то затухало, и темнота в ответ то отступала, то приближалась, окружая сидящих у костра людей плотной непроглядной стеной.
Юноша положил несколько поленьев в костёр и стал наблюдать, как пламя медленно поедало их. Воспоминания волнами накатывались одно за другим. Не о походах, не о сражениях думалось ему: о родительском доме, о друзьях детства и юности, о маленькой деревушке, где он родился, о вкусной еде какую готовила мама в праздники, о той соседской девочке, весёлой и озорной, при виде которой он ужасно стеснялся и краснел. Она же, видя это, всячески подшучивала над ним. Однажды перехватив его взгляд она подбежала и смущая его своей смелостью спросила: – «Что нравлюсь я тебе, берёшь меня в жёны?..».
«Вернусь в деревню – пойду к её родителям просить руки их дочери. А что!.. У гвардейца хорошее жалование. Я подкопил денег, да добыл несколько ценных вещичек – хватит и на свадьбу и на небольшой домик», – он нащупал под одеждой туго набитый специально сшитый пояс.
Согретый этими мыслями и теплом костра он готов был уснуть, как вдруг услышал лёгкий хруст снега за спиной. С опаской обернувшись и всмотревшись в темноту, различил едва заметный силуэт человека у одной из карет. Свет костра ослаб. Карета и тот, кто находился с ней рядом, словно растворились в ночи.
– Дядюшка Леон… – шёпотом позвал он пожилого гвардейца.
Тот поднял голову и, не открывая глаз, спросил сонным голосом,
– Что?.. Что случилось?..
– Я слышал, снег хрустел, и видел кого-то там у кареты.
Похлопав себя по щёкам, отгоняя сон, Леон приподнялся, отвернулся от костра и подождав когда глаза привыкнут к темноте стал внимательно осматривать двор. Кони спокойно жевали сено, переминаясь с ноги на ногу. По снегу бегали причудливые тени, создаваемые пламенем.
«Померещилось мальчишке», – подумал он и похлопал его по плечу, – Поспи, я посторожу.
– Я видел, дядюшка, я видел…
– Видел?.. Теперь я посмотрю.
Молодому гвардейцу было не до сна. Он крутил головой, прислушиваясь и вздрагивая после каждого звука, издаваемого сбруей или копытами коней.
Тишину нарушили чьи-то шаги и еле слышный скрип у карет.
Пожилой драгун поднял голову, – Эй! Кто там! Выходи! – прокричал он в темноту приготовив на всякий случай ружьё.
Шум прекратился. Наступила напряжённая тишина.
– Эй!