эту горестную весть!» – процитировал письмо молодой человек. Голос его сочился сарказмом.
– Тот самый твой брат, который повесил на стену своего кабинета банковскую выписку, где ты лично оплачиваешь памятник себе самому в Римтауне? И прислал тебе фото? – Салех с интересом уставился на компаньона.
– Ага, – скривился Гринривер.
– Тот самый брат, что проспонсировал открытие музея имени тебя в родном городе? Буквально неделю назад? – продолжил перечислять громила.
– Ага, – кружка с чаем исчезла из руки молодого человека, и он выдал что-то непечатное.
– Тот самый, что запирал тебя в подвале в детстве…
– Пожалуйста, хватит. Мне не хуже вашего известно о моих сложных отношениях с моим многочисленным семейством, – раздраженно буркнул графеныш. Разговор его не то, что бы тяготил, а форменно бесил.
– Ну так прогуляешься с этим Эджином на открытой палубе дирижабля где-нибудь над морем. Делов-то, – зевнул громила и подозвал официанта взмахом руки. – Или я прогуляюсь.
– Не надо делать из меня чудовище! – раздраженно прошипел Ричард.
– Мне, пожалуйста, большую чашку кофе со сливками и коньяком. И яичницу из десятка яиц, с колбасками. – Сделал заказ официанту Рей. – И Ричард, мы же о тебе говорим. У тебя саквояж оббит кожей бедного мистера Симпсона, а в саквояже три правых глаза… – громила взглянул на побледневшего официанта, который с ужасом уставился на саквояж у ног Гринривера. – Вы не переживайте, мы официантов не едим, – миролюбиво закончил Рей, и улыбнулся.
Парень в белоснежном фартуке сделался лицом цвета своей форменной одежды.
– Но только если не голодные! – рявкнул на сомлевшего юношу Гринривер, и тот рванул в сторону ресторации. – Мистер Салех, вы бы не могли подобное обсуждать не столь публично? Этот малый сейчас ведь сбежит!
– Да вроде не должен… – виновато протянул громила. – Я, если что, сам принесу! Что тебе заказать кстати?
– Мистер Салех, не уходите от разговора! Я убиваю только своей волей…
– Так ты же буквально две недели назад просто по просьбе… – перебил нанимателя Рей.
– Вы можете просто заткнуться? – повысил голос графеныш, поднимаясь с кресла. – Я не психопат, чтобы вы там обо мне не…
Громила шевельнул ногой и стало видно, что ниже правого колена у него протез в виде простой обточенной деревяшки. Ею он зацепил трость, выполненную из обработанной кости. Вернее будет сказать – двух искусно склеенных бедренных костей. В темноте предмет гардероба слабо светился. И, кажется, тихонько плакал.
Нужно ли говорить, кому трость принадлежала? Ричард осекся.
– Ричард, ну просто представь, что ты стоишь с мистером Эджином на балконе, а где-то далеко внизу стоит твой брат. Неужели бы ты не толкнул беднягу? – продолжил давить на нанимателя инвалид. – К тому же, я ведь изучил все это ваше высшее общество. Репотеришка всё едино, покойник. А ты тот человек, который его смерть сможет использовать с наибольшей