завидовала.
В этой наивности, в этом неведении Марии Федоровны было ее спасение; страшно представить, каково бы ей пришлось, узнай она, что Гретхен уезжает вовсе не в Германию, а в Ревель и там ждет, когда разрешится от бремени ребенком, зачатым ею от того же Александра III. Что те несколько раз, когда муж приходил к самой Марии Федоровне, он делал это по наущению Гретхен, которая, чувствуя, что забеременела, хотела, чтобы дети у нее и у императрицы родились в один месяц.
Это была не блажь, вместе с царем Александром III они сговорились воровским образом подменить его детей от государыни своими и одному из них, когда придет время, оставить Россию и трон. Так что дети, с которыми императрица дважды в неделю играла и разговаривала, были детьми Гретхен; а собственных ей в жизни увидеть было не суждено. Когда они подросли, их как бы в приданое отдали одной провинившейся фрейлине, по совпадению тоже Марии, и выдали ее замуж за средней руки самарского чиновника Илью Ульянова.
Дальше Вера предполагала рассказать о жизни Ленина в семье Ульяновых, написать про старшего брата Александра, который в 1903 году узнал о своем истинном происхождении из письма пастора, исповедовавшего лежащую на смертном одре Гретхен, и посчитал долгом всё это ему сообщить. В письме было множество мельчайших подробностей, которых никто, кроме Александра III, Марии Федоровны и самой Гретхен, знать не мог, так что в правдивости сомневаться не приходилось. Александр Ульянов написал тогда Николаю II, искренне веря, что тот, как раньше он сам, находится в неведении, когда же дело прояснится, немедля покинет российский престол, передаст его в руки законного наследника. К письму он приложил копию послания, полученного от пастора.
Через верных людей Ульянов знал, что его письмо дошло до адресата, но, чтобы восстановить справедливость, ничего предпринято не было, Николай II ему даже не ответил. И Александр решил, что, с какой стороны ни посмотри, будет правильно, если он сам убьет узурпатора. В свою очередь младший Ульянов узнал о причинах цареубийства из письма священника, исповедовавшего Александра накануне казни. Так что, когда в октябре семнадцатого года Ленин, возглавив пролетарскую революцию, победил, он не чужое похитил, а взял наконец законное.
Строго говоря, фабула была готова у Веры давно, теперь, в горах, она лишь расцвечивала ее новыми романтическими и вызывающими слезы подробностями так, чтобы судьба Ленина, у которого подлый царь и проклятая немка украли трон, никого не могла оставить равнодушным. Часто слезы лились и у нее самой, но, утешившись, она понимала, что пишет хорошо, раз плачет над этой печальной историей.
То, что она сделала за день, вечером, когда они садились у камина, Вера обязательно читала Эсамову. Он помешивал угли, приносил со двора сухие сосновые поленья, а она читала и читала, радуясь, что он, как ребенок, всему верит, что глаза его горят и он хоть сейчас готов взять шашку, сесть на коня и пойти в поход за Ленина. Она смотрела на него и думала: почему Тася, хоть родила Эсамову уже двух