вдруг выпалил:
– Нельзя ли включить в заклинание четвертого? Не станет ли защита прочнее, если добавить еще одну жизнь?
– Увы, нет, – сказал лорд Саймон. – Три – сакральное число. Усилить защиту можно, только используя числа, кратные трем: шесть или, еще лучше, девять. Найдутся ли другие доверенные лица, готовые привязать свою жизнь к жизни принцессы?
– Нет, – ответил Келлан, глядя мне в лицо. – Таких больше нет. – Мне больно было слышать эти слова, хотя они, несомненно, были правдой. Он некоторое время смотрел на меня, а потом продолжил: – Но я молод и силен и хорошо знаю принцессу. Защищать ее – моя работа. Могу я поменяться с вами местами?
– Магия требует соблюдения строгих правил. Участники должны пойти на жертву добровольно, а исполнитель – пустить кровь наравне с остальными. Без меня заклинание не подействует. Если бы не это, я бы позволил вам занять мое место. – Лорд Саймон задумался. – Но, как вы сказали, вы молоды и сильны.
– Онэль прожила долгую жизнь…
– В старухи меня записал? – проницательно изрекла Онэль, барабаня длинными смуглыми пальцами по морщинистой щеке. – Пусть впереди у меня не так много лет, зато я веду тихую, спокойную жизнь. Я могу дожить до ста, ты же завтра можешь пасть в бою.
– Келлан, – вставила я с неохотой, – ты же не веришь в заклинания и колдовство.
– Это не важно, – сказал лорд Саймон. – Магия существует вне зависимости от того, верит он в нее или нет.
– Да, не верю, – сказал Келлан, – но все равно хочу участвовать в обряде. Ради тебя.
– Как трогательно! – фыркнула Онэль. – Ладно, можешь занять мое место. Не очень-то мне и хотелось умирать за Аврелию.
– Умирать за меня? – Идея была до того нелепой, что я чуть не расхохоталась. – Нет-нет, лорд Саймон говорил не об этом. Вы умрете не за меня, а раньше меня. Пока все вы будете живы, я тоже буду жива… – Увидев их серьезные лица, я запнулась. Во мне нарастала тревога.
– Если вы получите смертельное ранение, один из нас погибнет вместо вас, – мягко сказал лорд Саймон, – и капля крови, пожертвованная им, поблекнет. И так до тех пор, пока все мы не умрем.
Мне вдруг стало трудно дышать.
– Но я не хочу, чтобы вы умирали вместо меня. Моя жизнь не стоит трех ваших жизней. Да и к чему вообще исполнять условия договора, заключенного два века назад? До него давно никому нет дела.
– Договор – твой единственный шанс попасть в Аклеву, – сказала матушка.
– Моя родина – Ренольт. Мой народ…
– Хочет твоей смерти.
– Это все влияние Трибунала, – возразила я, чувствуя горечь во рту.
Мы уже не раз об этом спорили. В глазах матери Трибунал был незыблем. Избавиться от него не представлялось возможным: проще было обрушить небо или высушить океан.
– Вы нужны в Аклеве, принцесса, – сказал лорд Саймон. – Против нашего монарха действует множество сил. Он вздорный и надменный, но нам нужно держать его у власти, чтобы принц смог унаследовать трон. До сих пор нам удавалось поддерживать