единомышленников или же создания и апробации новых социальных стратегий. Это активы (assets), полезные для развития новых форм коллективного управления ресурсами, используемых в разных масштабах. С другой стороны, анонимность, безразличие и нарциссическое разграничение, столь часто свойственные городскому образу жизни, могут стать значимыми барьерами для попыток производства совместностей. В этом смысле данный коллективный труд – тщательное и внимательное исследование того, как конкретные городские условия исторически и географически определяли опыт, развитие и сохранение общих ресурсов.
Представляя целую россыпь кейс-стади из разных частей света, данный сборник стремится выявить особенные условия городских совместностей, а точнее – то, как производство городских совместностей происходит в отношениях с капиталом и государством, и в то же время – как оно приводит к обозначению политических альтернатив и капиталу, и государству. Эти интригующие примеры потребовали от нас пересмотреть собственные изначальные представления о природе совместности. В основе книги – предположение, согласно которому диалог теорий городского пространства, с одной стороны, и теорий совместности, с другой, предлагает новую точку зрения, с которой видно сложное и противоречивое устройство commons. В следующих главах мы обозначим ключевые аспекты, свойственные концептам «совместности» и «городского» и в то же время служащие теоретическим основанием для исследований, предпринятых приглашенными авторами этого сборника.
Многие теоретические источники, несмотря на дисциплинарные различия, с подозрительным единодушием определяют «совместность» схожим образом. Бóльшая часть определений представляет совместность как конструкт, образуемый тремя основными компонентами: а) общие ресурсы, б) институты (то есть устойчивые практики производства совместности) и в) люди – создатели совместностей (commoners), вовлеченные в производство и воспроизводство общих ресурсов11.
Например, активисты и исследователи Андреас Экснер и Бриджит Кратцвальд утверждают:
общие ресурсы <…> всегда состоят из трех элементов: ресурс (который может быть материальным или нематериальным), люди, использующие ресурс (их часто определяют как создателей общего), и процесс переговоров, посвященных методам использования ресурса, то есть учреждения правил их присвоения (appropriation) 12 [перевод выполнен авторами].
Это утверждение звучит в унисон с определениями, предложенными Зильке Хельфрих, известной исследовательницей «общего» в немецком контексте, и Йоргом Хаасом, экспертом по климату и источникам энергии: согласно их описанию, совместное складывается из вещей (ресурсов, объектов, пространств), систем и практик (создание и регулирование общего), а также вовлеченных сообществ13. Обращаясь к аналогичной аналитической триаде, политэконом Массимо де Анджелис определяет совместность