устроил семейные разборки, и сестра позвонила в полицию. Туда отправили очередной патруль. Тачек у легавых осталось всего две. Районы, где живут черные, патрулируют не так, как улицы, где обитают белые воротилы. У бедолаг не те страховки. Или они просто не знают, как облизывать муниципалитет.
Иногда он использовал четыре отвлекающих маневра одновременно. Лучший вариант – устроить уличную пробку. Нужно дать ребятне мелочишку, и они затеют игры посреди улицы. Нассор оказался прирожденным лидером. И винтили его только в юности – если не считать того случая, когда из прачечной самообслуживания вдруг выперся коп… И ведь он был не на дежурстве! Кто бы мог подумать, что брат – легавый? По сей день непонятно, почему он, Алим, не выстрелил. Он заскочил в переулок и бросил пистолет, маску и сумку: пусть похлопочут адвокаты. Кроме того, доказательством его вины могли стать лишь показания той белой ограбленной морды, но имелись способы отговорить его от дачи показаний.
Пора. Алим вылез из машины. Маска смахивала на лицо, с десяти футов никто бы вообще не понял ничего. Пушку он спрятал под ветровкой. А когда дело будет сделано, куртка и маска исчезнут. Мысли сосредоточились на одном, в данный момент для Нассора не существовало ни прошлого, ни будущего. Дорогу он перешел на перекрестке. Все по закону, ничего привлекающего внимание. Магазин – пуст.
Все было отлично, как по маслу. Он забрал баксы и направлялся к выходу, и вдруг в магазин вошел, это надо же… опять брат.
Его Алим, кстати, знал не один год. Но что ублюдку здесь, спрашивается, понадобилось? Тут за Уоттсом, не должно было быть никого из Бойл-Хайтс! А, черт… Брат тоже увидел его. Может, по походке или еще как-нибудь, но засек.
На то, чтобы взвесить все плюсы и минусы, ушла секунда. Алим развернулся, прицелился и выстрелил. Сделал контрольный. Парень упал. Глаза пожилого владельца магазина округлились от ужаса, и Нассор выстрелил еще три раза. Ограбление никого бы не взволновало. Но убийство? Копы будут землю носом рыть. Лучше не оставлять свидетелей. Но жаль.
Он выскочил на улицу, но не побежал к угнанной машине, стоявшей на противоположной стороне.
Он торопливо оставил позади половину квартала, свернул в переулок и вскоре оказался на параллельной улочке. Руки тряслись – отзвук единственной в своем роде, сохранившейся с древнейших времен дрожи. Человек создан для того, чтоб использовать дубину, а ствол – всем дубинам дубина. Прицелься, сожми кулак, и если враг достаточно близко, чтобы разглядеть его морду, – бей! Ударь или выстрели. Уложи с одного захода. Сила! Власть!
Он знал подсевших на это ощущение.
Его брат (сын его матери, не просто братишка по крови) ждал его в нормальной, не паленой тачке. Они тронулись с места на нужной скорости, но не резко, чтобы их не тормознули.
– Грохнул двоих, – сказал Алим.
Гарольд поморщился, но голос его звучал ровно:
– Плохо. Кто они?
– Никто. Так, мелочь.
Март: 2
Большинство