почему ты миришься с таким к себе отношением. – Мэтт прикусывает губу и делает вид, будто приглядывается ко мне. – Да ты боишься, Эмилия.
– Боюсь? – смеюсь я, – Ладно, Кузумано, думай что хочешь, мне все равно. – Я выхожу из-под зонта. – До завтра.
Мэтт хватает меня за рукав толстовки:
– Брось, Эм! Я не шучу. Ты боишься, потому что по своему опыту знаешь, как в твоей семье поступают с теми, кто не играет по правилам.
Капли дождя забрызгивают очки и стекают по носу.
– Что ты имеешь в виду?
– Да то, что с тобой и с этой тетушкой Поппи обращаются так, будто вы хуже других. И все из-за каких-то гребаных бредней. – У меня учащается пульс, ведь Мэтт говорит о проклятии. – Это ненормально. То, как твоя бабушка порвала все связи с родной сестрой. Я всегда считал, что это противоестественно. А ты… Ты чуть ли не на цыпочках ходишь вокруг нее и Дарии, выполняешь все их прихоти. Черт, да ты даже готова отказаться от путешествия в Италию, хотя всегда об этом мечтала! И я уверен, ты будешь продолжать в том же духе, только бы они тебя любили. Ты боишься, что если перестанешь им подчиняться, то рано или поздно наступит день, когда ты останешься совсем одна. Как тетя Поппи.
Я хочу возразить, но не доверяю своему голосу и прикладываю пальцы к подбородку. Взгляд Кузумано становится теплее.
– Эй, я не хотел тебя расстраивать.
Мэтт без предупреждения наклоняется и целует меня в щеку. Я инстинктивно отшатываюсь назад. А потом, как будто этого унижения для него мало, вытираю ладонью щеку, к которой прикоснулись его губы. Даже при тусклом уличном освещении видно, что моя реакция его ранила.
– О господи, Мэтт, я вовсе не…
Он в очередной раз поднимает руку, призывая меня замолчать. Секунду просто смотрит на меня, а потом качает головой:
– Как ты не понимаешь – у тебя появилась уникальная возможность! А ты собираешься профукать ее, потому что до смерти боишься двигаться вперед? – Мэтт начинает тараторить, так всегда бывает, когда он злится. – Тебе двадцать девять лет, Эм. Ты давно уже не ребенок. Перестань притворяться, будто не видишь того, что у тебя под самым носом. Судьба дает тебе шанс. Так не упусти его. Потому что, помяни мое слово, однажды наступит день, когда ты очень пожалеешь о том, что отказалась от самого лучшего, что могло случиться в твоей жизни.
Я с трудом сглатываю, у меня вдруг пересыхает во рту. В голову закрадывается мысль о том, что этот разговор не имеет никакого отношения к Италии.
Мэтт прикасается к моей влажной щеке. В этот раз я запрещаю себе даже вздрагивать.
– Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Да, – шепчу я в ответ, а сердце громче колотится в груди.
Это поворотный момент. Мэтт ждет, что я сделаю шаг навстречу, скажу что-нибудь такое, что даст ему надежду. Мой давний приятель, верный товарищ, с которым мне всегда было легко и просто, друг, за которого я пойду в огонь и в воду, хочет от меня большего, чем дружба. Но я не могу ему этого дать.
Я закрываю глаза. Мне тошно от страха, возмущения и чувства собственной вины.
– Я