И вот, поистине циничное наказание для меня. Я, потомок рода, погибшего за свободу от тирании, должен лететь командиром разведроты на усмирение повстанцев.
– Я не завидую вам, принц. А может быть, вам стоит послать подальше императора вместе с его империей?
– Это невозможно, Бартез, я связан обязательством, затрагивающим мою честь.
– Понятно, но в таком случае зачем вы здесь, на Басматти?
– А на Басматти меня занёс путеводитель Паркинса. Этот галактический винный гид утверждает, что на Басматти можно приобрести редкие вина Долины Камнэ. Ну и, кроме того, надо прикупить здесь что-нибудь из хитрого оружия ближнего боя, которым славится местная оружейная промышленность.
– Да уж, дорогой Альберт, удивительная и невесёлая история. Но скажите, вы женаты? У вас есть семья?
– Нет, адмирал. Ведь я с трёх лет учился в элитных военных училищах. Наш выпуск в Академии Косморазведки состоялся месяц назад, и это, по сути, мой первый полёт в отпуск, перед назначением на Джорданию.
Бартез решил задать принцу давно мучивший его вопрос:
– Альберт, скажите, пожалуйста, а что за человек император Фрам?
Альберт Третий ответил:
– Я бывал на многих приёмах и встречах, во время которых нередко оказывался рядом с императором. Три раза он даже разговаривал со мной. И всякий раз, глядя на него, я гадал: надоели ему потоки крови и лжи, затопившие империю, или он ими наслаждается? И глядя ему в глаза, ты понимаешь, что он знает твои сокровенные мысли и подозревает, что и ты догадываешься, о чём в эту минуту думает он. Он может, если захочет, кричать на тебя, угрожая немедленной расправой буквально из-за пустяка. Однажды, взяв меня за ухо, император прошипел: «Я очень хочу задушить тебя лично, змеёныш Конрад, но пусть это сделают другие! Другие и намного позже!.. А теперь возьми пирожные с императорского стола и не бойся, они не отравленные…» Это было на выпускном вечере младшей элитной академии спецгвардии. Нам, выпускникам, исполнилось по одиннадцать лет… И ещё к портрету интересующей вас сиятельной особы. Непонятно, сколько ему лет. Официально семьдесят, но мне кажется, что больше. Иногда в его взгляде, особенно когда он находится в состоянии эмоционального словесного выброса, впрочем, всегда хладнокровно заготовленного ранее, проскальзывает обречённость фаталиста. И последний штрих к его портрету: у него комплекс фанатика государственного превосходства над личностью. Он не устаёт вдалбливать всей мощью империи, что государство – всё, личность – ничто!
Бартез с большим интересом внимал словам принца, а тот, медленно подбирая слова, продолжал:
– Поговаривают про него разное, всё это, разумеется, слухи: что он самый богатый человек во Вселенной, хоть и корчит из себя нищего патриота, и что пьёт напропалую во время межзвёздных перелётов, и что под шафе любит, оставив охрану, в одиночку носиться по столице на скутере. А где-нибудь возле заправки, откинув дверцы машины, ошарашить оператора подачи