Огромная туша стала заваливаться набок. Эйвен соскочил со спины падающего зверя, его обдало с ног до головы брызгами, динозавр конвульсивно дёрнулся и затих.
Стоя, по пояс в воде, и тяжело дыша, Эйвен всё смотрел на тушу мёртвого тираннозавра и никак не мог прийти в себя. Сильнейший шок долго и цепко держал его в своих объятьях. Наконец, он почувствовал, как дрожат руки и ноги, как ноет тело от смертельной усталости, и принялся смывать с себя пот и кровь. Затем он напился прямо из речки, утолив мучительную жажду. Находиться возле туши было не безопасно. Эта мысль-предупреждение вернула его к реальности. Сейчас он был совершенно безоружен, а вокруг бродило ещё немало опасных тварей. Эйвен подошёл к туше динозавра, выдернул из неё клинки и стрелы и поспешил прочь от неё. И вовремя: ниже по течению двигались какие-то подозрительные тени. Пристально вглядевшись, юноша распознал в них сухопутных крокодилов. Эти твари были не менее опасны, чем тираннозавр, и их было несколько. Они, наверняка, почуяли запах крови и спешили на дармовое пиршество.
Алый диск солнца уже опустился на самое дно речной ложбины. На лес опускались сумерки.
«Нужно спешить, – мысленно отметил Эйвен. – Прежде всего, надо отыскать потерянное снаряжение и устроить ночёвку, иначе можно не дожить до рассвета».
Превозмогая усталость и тупую ноющую боль в мышцах, он поспешил к тому самому месту, где ему пришлось вступить в смертельную схватку с тираннозавром. Но теперь он шёл не берегом реки, а в стороне, по лесу, чтобы не привлечь к себе внимание крокодилов. В прогалках между деревьями показался тот самый огромный трухлявый ствол, возле которого он бросил скрэмб. Пригибаясь, юноша скрытно приблизился к нему и быстро отыскал оружие. К своему ужасу он обнаружил, что оно испорчено. Ящер случайно наступил на него своей огромной лапой, вернее, одним лишь её пальцем, но и этого оказалось достаточно для того, чтобы нанести непоправимые дефекты в механизме. Но Эйвен не выбросил скрэмб, надеясь, что из его останков еще можно смастерить что-то полезное. Крокодилы, хотя и почувствовали его присутствие поблизости, не проявили к нему никакого интереса, сразу же набросившись на тушу мёртвого ящера. Лязг челюстей, треск разрываемой плоти, и чавканье возвестили о начале пиршества. Эйвен не стал смотреть на эту кровавую сцену. Он отыскал взглядом в небе кружившего над рекой Хугга и подал ему сигнал. Птица тут же ответила резким криком, снизилась и осторожно полетела среди деревьев, указывая направление. Эйвен последовал за пернатым другом.
Сумерки сгущались. Когда юноша вышел к тому месту, где произошло нападение тираннозавра, почти совсем стемнело. Натренированная зрительная память помогла ему быстро отыскать брошенный мешок со снаряжением, но времени, устраивать ночёвку на дереве, уже не было. Почти на ощупь он набрал поблизости охапку сухих веток, снял ножом кусок толстого ковра мха на прогалине и развёл костёр. Языки пламени с весёлым потрескиванием принялись лизать сучья и швырять в тёмное небо пригоршни светлячков-искр, отгоняя