более старыми, чем были на самом деле. Лишь после полудня солнце заливало ярким светом каждый уголок, выгоняя мрачность со двора.
Почти у каждого подъезда имелись таблички с указаниями организаций и предприятий, обосновавшихся в домах. И там, где находились организации, двери оказались металлическими, с кодовыми замками, лестницы в подъезд отремонтированными, а где контор не было – деревянные и обшарпанные двери со стершимися ступенями и выбитыми кирпичами на лестницах.
Возле крыльца с перильцами, чистенькой навесной урной, черной металлической дверью, имевшей «глазок», стоял и курил в ожидании друга Андрей Курков. Лениво оглядывался вокруг от нечего делать. В дальнем правом углу, у мусорницы, дворник подметал асфальт. Скрежеща жестяной лопатой, закидывал рассыпавшийся мусор в контейнеры. Других людей во дворе не было.
В нескольких метрах от актера важно бродили толстые голуби. Желтыми жадными глазами на них глядел из травы у ствола тополя крупный полосатый кот. Птицы делали вид, что не видят хищника, нарочно подходя к нему поближе. Андрей улыбнулся, когда котяра принялся топтаться на месте, подбираясь и готовясь к прыжку:
– Промажешь, приятель…
Досмотреть не успел. Из дверей вышел Ильменев и с ходу возмущенно сообщил:
– Представляешь, гримером у них Рязановская!
Андрей отмахнулся, сразу забыв про кота и направляясь к арке:
– Ну и что? С каких пор тебя заботят гримеры?
Ильменев замер, изумленно глядя в спину друга:
– Ты чего, не помнишь, что рассказывал Феоктистов?!?
Курков на мгновение оглянулся:
– Олег, я это помню. Только не верю, что женщина его за комплимент ударила. У него язык, что помело. И к тому же, как можно сознаться, что тебя ударила женщина? Ты бы сознался? Ладно, идем к машине! И так опаздываем уже…
Олег какое-то время молчал, шагая следом. Затем твердо ответил:
– Ни за что бы не сказал! Странно, в голову не пришло раньше. Ладно, посмотрим, что она за человек.
Актеры торопливо забрались в серебристую «Тойоту», припаркованную у арки слева. Курков завел мотор и выехал из тенистого двора.
Инга Рязановская сидела с костюмершей Ольгой в тесной пыльной кладовке и просматривала сваленную на полу в кучу пятнистую форму. Пятнашка оказалась новехонькой и даже с бирками. Рядом, в прозрачном пакете, лежали сшитые попарно погоны. Этот закуток выделили в офисе под костюмерную лишь сегодня и убраться внутри костюмерши попросту не успели. В ней даже стола не было. Не говоря уж о вешалах с плечиками и полках, которые пока отсутствовали.
Просмотрев несколько комплектов, Инга выпрямилась на стуле и махнула рукой:
– Вначале стоило бы на актеров прикинуть, Оль, а уж потом и погоны пришивать. Размеры размерами, но бывает, что форма вроде по размеру, а мешком сидит. Не ушивать же…
Сартакова замерла с пятнистой курткой в руках. Задумчиво кивнула:
– Ты права. Не хотелось бы дважды одно и то же переделывать. Надо Кузьмичеву сказать, чтоб актеров