сценарий и стараясь не смотреть на мужчину:
– Я не хотела! Вы первый…
Воронов усмехнулся и зашел в кабинет, плотно закрыв дверь. Разговор предстоял серьезный. Не хотелось, чтобы кто-нибудь им помешал. Прошел к столу, протягивая руку. Кузьмичева он уважал за спокойный нрав, умение выслушать и порядочность, не часто встречающиеся среди продюсеров:
– Здравствуйте! Что это редактор выскочила такая злая? Даже не поздоровалась!
Борис Николаевич приподнялся, чтобы пожать ладонь режиссера:
– Здравствуйте, Александр Витальевич! Я уволил редактора и передал редакторство Рязановской.
Воронов сел на стул с самым удивленным видом:
– Борис Николаевич, вы уверены?
Кузьмичев усмехнулся:
– Не то слово, что уверен! За эти дни понял, что женщина для нас, как подарок судьбы. Собираюсь использовать ее еще и как военного консультанта.
Широко улыбнулся, уже не скрывая, что доволен:
– Сплошная экономия на проживании и питании!
Александр Витальевич возмутился:
– Да вы что, Борис Николаевич!?! Как она три должности совмещать станет?
Продюсер перестал улыбаться. Покивал собственным мыслям и уверенно ответил:
– Гримировать она станет лишь главных героев. Остальных ее помощница раскрасит. Работа редактора и гримера идет на площадке и что Инге помешает еще и консультировать?
Воронов вздохнул:
– А как же с оплатой? Она же каждый день будет, словно в аду!
Продюсер твердо взглянул режиссеру в глаза:
– Не обижу. Все три ставки полностью ее. Как думаете, согласится на трех работах быть?
Режиссер тяжело вздохнул, не сводя глаз с Кузьмичева:
– Она – да. И не из жадности, а потому, что сидеть не любит…
Солнце клонилось к закату. В пустынном пыльном дворе с двумя арками-выездами, стоял все тот же полумрак от многочисленных деревьев. Но прохладой тут все равно не пахло. Ни единый листочек не колыхался от ветерка. Казалось, что все застыло. Из-за жары и духоты народ попрятался по квартирам. Даже прожорливые вездесущие голуби куда-то исчезли. Издалека доносился шум оживленного проспекта.
К двери подъезда с крылечком и перильцами, где находился продюсерский центр, невнятно переговариваясь, подошли Ильменев и Курков. Оба были в легких светлых рубашках навыпуск и джинсах. Светлые кроссовки ступали по бетонным ступенькам бесшумно. Андрей поднял руку, чтобы набрать номер офиса, но дверь вдруг распахнулась и прямо в его грудь впилось женское тело. Он успел вцепиться одной рукой в дверь, а второй невольно обнял Рязановскую, чтоб удержаться на ногах и удержать ее. Не видя еще, кто перед ней, Инга попыталась осторожно освободиться от рук:
– Извините…
Ильменев, вначале замерший от неожиданности, откровенно расхохотался за спиной приятеля:
– Тебе женщины с ходу на шею вешаться начинают!
Курков разжал руки и женщина отскочила назад, словно пружина. Она была одета в длинную цветастую юбку и светло-голубую