отразились на лице Эртхиа.
– Как такое может быть?
– Повелитель говорил мне, что из рода владык Аттана один только Ханис живым попал в плен.
– Да, я слышал об этом, но… Умереть, чтобы не попасть в плен! Так поступают только лазутчики, но у них свои счеты с Судьбой. И правда ведь: нет других пленников царского рода. В таком ужасном дворце в самом деле могли жить люди, способные уклониться от исполнения Судьбы!
– Как я хотел бы поговорить с кем-нибудь из них… Жаль, что это невозможно.
– Почему невозможно? Дворцовая стража и тюремщики не ходили в поход – и они не откажутся от пары перстней с изумрудами и рубинами. Чужое богатство сделало их алчными.
– Что ты говоришь? Так он жив?
– Живехонек! Он в Башне Заточения – я сам видел, как его закрыли в верхней темнице. Мой отряд лучников охранял его всю дорогу до Аз-Захры.
– Сколько радости ты принес мне, брат!
Эртхиа потупился.
Расстались они на рассвете, сговорившись о новой встрече и о том, что Эртхиа попытается подкупить стражу в Башне Заточения. Ему самому не меньше, чем Акамие, хотелось познакомиться с Ханисом. Знакомство с бесстрашным и гордым помогает человеку обрести эти качества в своей душе.
Евнух получил свой браслет, когда вывел Эртхиа с ночной половины. Низко кланяясь, он сказал:
– Если удовольствие, которое получил почтенный, велико, а иначе и быть не может, ибо Акамие – истинная и несравненная услада..
– Ты-то откуда знаешь? – зарычал Эртхиа, хватая его за пучок на голове.
Евнух часто заморгал.
– Я только хотел сказать… Не добавит ли почтенный еще немного в уплату за то, что не имеет цены?
– В следующий раз, – отрезал Эртхиа, краснея от злости и стыда.
О замышляющем недоброе
Царевич Эртхаана разгладил пальцами лоскут, поданный ему черным рабом.
– Где ты, говоришь, нашел его?
– На подносе с драгоценностями, господин. Он спрятал записку под грудой колец и браслетов, которые каждый день присылает ему повелитель…
– А это? – Эртхаана ткнул пальцем в обрывки плотного алого шелка, из какого шьют кафтаны.
– Это – под его окном. Вечером, когда я пришел разбудить его, куст был весь зелен, а утром…
Эртхаана резко махнул рукой.
– Иди. И молчи об этом. Я щедро заплатил тебе – и еще заплачу. Сообщай обо всем мне – слышишь? – мне, и никому больше, хоть бы тебя спрашивал сам царь! Ты понял?
Раб бормотал что-то на своем неразборчивом языке, целуя ковер возле ног царевича.
– Поди, пока тебя здесь не застали…
Ведь у старших царевичей были свои покои в отцовском дворце, где они проводили некоторое время ежедневно, занимаясь делами в зависимости от того, что поручит им повелитель. Все, кроме младшего, имели свои дворцы, и ночные половины их не пустовали. Здесь же были комнаты, где они сидели с писцами и разбирали дела об управлениями царскими имениями и конюшнями,