буду вас проклинать». Доктор, к тому времени уже ставший одним из самых знаменитых хирургов Америки, тем не менее не заставил себя долго ждать.
Он ринулся в Лос-Анджелес с уверенностью утки, садящейся на гладь нового пруда, и сразу почувствовал себя дома. Главный проспект города незадолго перед тем был назван в честь спекулянта недвижимостью и изобретателя шарлатанского лечения «магнитными поясами» Гейлорда Уилшира, прославившегося на всю округу своей вандейковской бородкой, яркими жилетами и клетчатыми штанами. Можно смело утверждать, что из всех американских городов Чудо-город с его населением, насчитывавшим примерно шестьсот тысяч человек, многие эксперты (и Моррис Фишбейн в том числе) считали наиболее густо насыщенным шарлатанством. Местный литератор Мейо Морроу уверял, что «не родился еще тот колдун, чудотворец или прорицатель, юродивый прыгун во славу Божью, лекарь-травник, кружащийся в экстазе дервиш, заклинатель змей, знахарь, мастер столоверчения или снятия сглаза, использующий черную магию, демонологию, приемы остеопатии, волхвования, чародейства и вызывания духов, прибегающий к растираниям и болезненным воздействиям на мышцы, а также сомнительным новшествам в области лечения диабета, который не добился бы в Лос-Анджелесе успеха, несмотря на бешеную конкуренцию». Приезжий из Нью-Йорка обнаружил здесь «целые здания, занятые отправителями чужеземных культов и членами всевозможных сект», чьи главы «поставляют в газеты всевозможную мистическую чушь. Они устраивают уличные шествия, выступая в роскошных кимоно… Они потрясают жестяной звездой эрудиции, подчас ослепляя ею».
Не только шарлатаны водились здесь в тропическом изобилии: город, как трясина, втягивал в себя разного рода бездельников, тип людей, который Бринкли успел хорошо изучить. Тысячи ушедших на покой или мечтающих начать новую жизнь обитателей Среднего Запада, толпы бывших бакалейщиков и торговцев скобяным товаром, парикмахеров и фермеров, поеденных молью, потрепанных мужчин и женщин, скопивших немного денег или выручивших некоторую сумму от продажи наследственного гнезда, стекались сюда, чтобы вдохнуть хотя бы перед смертью аромат океана, селились здесь в маленьких бунгало с единственной пальмой или банановым деревом перед входом, кучковались в культурных центрах, участвовали в шествиях и парадах, копались у себя в саду и оседали. Для многих из них скука такого существования оказалась полной неожиданностью. Рай не место для скуки! С мозгами, расплавленными от жары, размякнув от запаха апельсиновых деревьев и гелиотропа, эти потомственные пуритане естественным образом обратились к Господу, но Господь, как все прочее, являлся здесь в обличиях странных и экзотических.
Доктор Леон Такер в сопровождении музыкальных посланцев в Большом библейском собрании. Только три выступления. Органная музыка, большой маримбафон, вибрафон, скрипка, фортепиано, аккордеон (sic!), банджо, гитара и другие инструменты. Уилширская баптистская церковь.
Мисс Лейла Кастберг, член Церкви Божественной