вполголоса произнёс Степан, пытаясь найти себе удобное место.
Присесть на диван он не осмелился, ведь там уже находился обмотанный покрывалами иностранец. Воспользоваться стулом тоже не захотелось, поскольку пришлось бы приблизиться к желтоглазому. Он хоть и знал его в лицо, но всё равно побаивался.
– Welche damonen? – переспросил Пенор, не удержав медвежью шкуру, и та съехала ему под ноги.
– Он хочет знать, что за демоны, – перевёл Молохов, продолжая играть ногами. – Это же полтергейсты, так?
– Батюшка сказал, что это наказание за моё чернокнижие, – принялся оправдываться экстрасенс, бродя по гостиной. Казалось, что он не хочет задерживаться на одном месте дольше минуты.
– Это фальшивый священник, – оспорил парень, укоризненно посмотрев на «монахиню» с золотым лицом. – Как и наша сестра Гертруда…
– Меня зовут Герда, – поправила его женщина, и стало понятно, что ей не нравился удлинённый вариант собственного имени.
Вместо ответа Александр вдруг спрыгнул на пол и стащил с пленницы чёрный платок. Хозяин дома замер, уставившись на её голову. Там среди коротких светлых волос торчали два золотых рога. Они были небольшими, но острыми, придав внешности «инокини» совсем другой оттенок. Хотя странно, что экстрасенс не обнаружил эту инфернальную деталь раньше. Рога заметно выпирали даже из-под платка.
– Вспоминайт! – оживился Пенор, и его голубые глаза округлились. – Кивернитус… это же дрюжба ангрилотен!..
– Вряд ли, – усомнился желтоглазый, потирая гладкий подбородок. – Они сами по себе, иначе бы здесь уже всё вокруг кишело ангрилотами. – Он потеребил женщину за плечо. – Так ведь, сестра Герда?
– Пусть будет так, – отозвалась та, вновь внимательно изучая взглядом иностранного сородича.
– К-кто вы все такие? – растерялся Степан, по очереди осматривая присутствующих. – Вы х-хотите моей смерти?
– Я тебья застреляйт на меште, – обратился к нему швейцарец, продемонстрировав отобранные у «монахини» золотистые пистолеты. – Но я… ми говорийт ш тобой, а не убивайт.
– И у нас нет набора хирургических инструментов, – подчеркнул Александр, указав рукой на пленницу, – в отличие от чемодана сестры Герды.
– Ч-что??? – опешил мужчина, слабо понимая происходящее.
– Не важно, давай про полтергейста, – вернул Молохов разговор к нужной теме. – Они остаются везде, где ты побываешь, верно?
– Я не знаю, ост-таются ли, – пожал плечами владелец коттеджа. – П-п-при мне были, д-да…
– И это начало происходить с той ночи, когда убили твоих коллег? – уточнил парень уже известную ему истину.
– Н-нет, через день, п-получается, – неуверенно отвечал мужчина, отвлёкшись от рогов Герды.
Странно, что его беспокоила бесовская суть «инокини». На месте Степана Дивеллонт бы озадачился её диковинным макияжем, из-за которого лицо сверкало, как церковный купол на солнце.
– Wie manifestiert sich das? – вновь забылся иностранец и тут же перевёл: –