человеческим зубам, это даже не вампир. Только два признака говорили об его инфернальности: отсутствие нормальной температуры тела и жёлтые глаза. Впрочем, спросить прямо сейчас об этом деликатном свойстве Пенор побоялся. Всё-таки они прятались от странноватых посетителей, которые опередили их в намерении побеседовать с выжившим экстрасенсом.
– Залезем через окно, – предложил Александр, когда парадная дверь захлопнулась.
– Но нас же заметят, – возразил иностранец, уже порядком замёрзнув.
– Нас в любом случае заметят, – философски констатировал желтоглазый и выбрался из сугроба.
Окна первого этажа наполнились тёплым жёлтым светом. Вот только стёкла скрывались под плотным инеем. Он защищал получше любой шторы, так что наблюдать за происходящим внутри со стороны двора не имело никакого смысла.
– Нам надо вернуться в машину и погреться, – ворчал бес, уже не зная, как дальше терпеть мороз. – Я же могу впасть в кому…
Молохов вновь обернулся на своего собеседника с обеспокоенным лицом.
– Значит, рогатые всё же замерзают? – задал он крайне странный вопрос.
– Конечно! – Дивеллонт чуть не перешёл на полный голос. – Я не понимаю, как ты держишься на таком холоде в своей одежонке!..
Парень хотел что-то добавить на это обвинение, однако сверху послышался громкий щелчок. На ночных гостей, обсуждающих воздействие мороза, смотрело дуло пистолета. Было уже не особенно удивительно, что оружие имело золотистый блеск. Равным образом не вызывало ужаса сверкающее лицо «монахини». Та выглядывала из открытого окна второго этажа.
– Даю вам обоим только минуту, – сказала она предельно мягким голосом. – Минуту на то, чтобы я передумала целиться в ваши головы…
– Оу, я прилетел из Берна, – рефлекторно затараторил Пенор, забыв, что у «инокини» нет ракушки-переводчика в ухе.
Послушав какую-то тарабарщину на немецком языке, она перевела пистолет на желтоглазого.
– Мы к Стёпе, – коротко промолвил Александр. – Я привёз швейцарского специалиста по его проблеме.
Гертруда с подозрением уставилась на цветные рога иностранца.
– Вам повезло, что я ещё не сообщила Бейлону, – после напряжённой паузы произнесла женщина в платке.
– А, так он кивернит… Как же я сразу не догадался! – вдруг вырвалось у Молохова при упоминании необычного имени.
– Да, поэтому экзархату здесь, боюсь, ничего не светит, – улыбнулась «монахиня», показывая взглядом в сторону ворот. Было понятно, что общаться она не расположена.
– Мадам, можете быть уверены, я не представляю интересы никаких экзархатов, – вновь отозвался Пенор на безупречном немецком, но отведённая минута на этом истекла.
Раздался выстрел. Пуля угодила в сугроб. Несмотря на мороз, Дивеллонт не утратил своей ловкости. Он отпрыгнул максимально назад, будто гигантская лягушка. Пока Гертруда пыталась прицелиться в юркого иностранца, желтоглазый пробежал к крыльцу и разбил