возбуждения, голода шинковали мое сознание. В нашей с Юлей квартире некому было разрывать меня на части. Юля скупилась на эмоции почти так же, как рыбка в аквариуме. Настоящая инопланетная принцесса. Иногда ее вообще можно было принять за второго фабрикоида – только бракованного, не способного убрать комнату.
А за дверью квартиры меня ждал ад.
В столовой галдели сотни гешвистеров. Еще за порогом я ощутил, кто сегодня бесится, радуется, ненавидит, боится. Затаились только те, кто любит. Хотя не нужно быть экстраординарным чудиком, чтобы их знать: все пленники. Человек-питомец без остатка отдается телом и душой хозяину-ананси. Здесь без вариантов, спасибо «сыворотке».
– Подсядем к Мане, – сказал я Юле, уступая дорогу фабрикоидам-подавальщикам с ароматными вкусностями на подносах.
Перед глазами столы ломились под пирамидами фаршированных омаров, румяными пирогами с мраморной говядиной, кровоточащими стейками средней прожарки. Тут и там ослепительно сверкали белые супницы с жюльенами, темные свертки роллов жались сбоку к грудам яств. Горячий сыр стекал с кусков пиццы на торчавшие под ними сосиски хот-догов. Фруктовое мороженое таяло в стеклянных вазах между горками белых трюфелей.
Нет, гешвистеры не пировали, не праздновали находку затонувшей Атлантиды или золотых кладов Эльдорадо. Не отмечали великую победу Добра над Злом. Нет еще целительной вакцины от всех стадий рака. Мир во всем мире не наступил. Мы всего лишь завтракали.
Сели напротив Маны и ананси Дарсиса. К Юле сразу подрулил один из фабрикоидов с подносом, железная клешня сунула под нос хозяйке тарелку с белковой кашей. Мана тряхнула черно-кофейными кудрями.
– Этот же истукан пас Дарсиса, пока он не доел кашу, – ее крепкая смуглая рука схватила кусок пиццы и запулила ароматный треугольник в голову робота.
Пицца смачно влепилась горячим сыром между фасеточными глазами, застыв, словно плоский нос. По примеру Маны другие дети-люди тут же завизжали и стали забрасывать фабрикоидов едой. Некоторые ананси их поддержали, но большинство инопланетян только провожали взглядами летящие мимо сосиски хот-догов и ковыряли белковую кашу.
Мана зачерпнула ложкой мороженое. Сладкая тающая пуля нацелилась в имитацию рта робота.
– На, поешь-ка, – сказала Мана, и оттянула кончик ложки. Зеленый шарик взорвался о кривой конус-подбородок. Смуглая девушка засмеялась, сверкая белыми-пребелыми, как супницы из-под жюльенов, зубами.
Веселый угар Маны, других детей перетек в меня, так что я тоже бросил пару роллов в железную башку истукана.
А Юля молча ела кашу. Если бы она сейчас потянулась к вишневому круассану возле локтя, фабрикоид бы выхватил булочку прямо из бледно-голубой руки. Без каши -концентрата витаминов и питательных элементов – молодые ананси не выдержат полный нагрузок день. Фабрикоиды зорко следили, чтобы инопланетяне питались правильно. Только умяв всю кашу, ананси мог приступить к человеческой пище. Но после сытной белковой смеси никто обычно не рвался к чизкейкам или вафлям.
Мы,